— Узнаешь?
Руслан взял у него трубку, пристально посмотрел:
— Кто это?
— Как кто?! — в нетерпении запрыгал Ромка. — Говори, ты этого мужика в лесу встретил или другого? Думай быстрей!
— Вообще-то похож, — как назло тянул парень. — Я ведь его только мельком видел, могу и ошибиться. Присягать, как говорится, не стал бы. А как вы его нашли?
— Потом расскажу, сейчас некогда. — Ромка выхватил у него телефон, подбежал к Алине и указал на светящийся экранчик. — А ты что скажешь?
Новая подруга Вовчика отнеслась к делу со всей серьезностью. Она сдвинула брови, отчего на лбу ее проступила резкая вертикальная морщинка.
— Седой, но не старый, — проговорила она и воскликнула: — Так это тот самый человек, которого я встретила в лесу! Точно так же я тогда и подумала: «Седой, но не старый»!
— Спасибо! — крикнул Ромка. Он выскочил на улицу и, потрясая трубкой, скомандовал: — Скорей за мной! Седой у Маргариты Павловны! А у него — часы из клада!
И все наперегонки помчались к дому с мансардой.
— Только бы он не ушел! Только бы не узнал о той тачке! — как заклинание всю дорогу твердил Ромка.
И его мольбы были услышаны.
Когда он в сопровождении друзей, миновав калитку и щенков, вбежал в гостиную, там был один Жан-Жак.
— Где он? Ваш гость где?! — выдохнул Ромка, на что француз совершенно спокойно ответил:
— Наверху, в мансарде, чай пьет. Не хотите присоединиться?
— Спасибо, нет, не хотим. То есть я не хочу, а они не откажутся. — Ромка подтолкнул Артема с девчонками к ведущей в мансарду лесенке и хриплым шепотом спросил: — А откуда вы знаете этого человека? Кто он вообще такой?
— Дмитрий — старый знакомый моей жены, приехал сюда из Киева. Риточка его еще ребенком помнит. Давным-давно он жил здесь с матерью, а потом они с ней на Украину переехали. А на днях он встретил Риточку на улице и сам к ней подошел, она-то его не узнала, а он ее — сразу. Говорит, что она мало с тех пор изменилась, — не без гордости за свою моложавую супругу сказал Жан-Жак, а у Ромки открылись глаза: ему стало понятно, откуда Седой знает про «тайный» ход. Небось, излазил его в детстве вдоль и поперек.
А уж про клад этот Митя и подавно знал, наверно, в те времена в Медовке только о нем все и говорили. Понятно теперь и то, почему он приходил к старому деду на край поселка с расспросами о Марье Антиповне. Интересно, что мешало ему сделать это раньше? А вот что! Он сидел в тюрьме! Оттого и седой весь. Нормальные люди просто так раньше времени не седеют. Небось, сокамерники ему тоже присвоили кличку Седой. Но что же им теперь делать? Ждать, пока он пойдет в лес или еще куда-нибудь за припрятанным кладом? А что, если он, кроме часов, из него себе еще что-нибудь оставил?