— Слышь, сучара, помогла бы, — он обернулся ко мне.
— Ломай, — ответила я.
— Тварь! — оскалился Гарик и швырнул ключи Эльвире. — А ну давай-ка! Поковыряй теперь ты!
Эльвира с Гариком обменялись матерными комплиментами. А я сказала Токмачеву, который стоял в сторонке с замершей Варей:
— Сергей Юрьевич, спасибо вам за помощь. Еще увидимся, — я попыталась показать ему глазами, чтобы он запирался в своей квартире.
Он не очень меня понял, но сразу заторопился:
— Конечно, конечно, Леночка, не за что…
Я кивнула Гарику:
— Вон тот ключ, желтый, с кружочками — от верхнего замка. Нижний, наверно, не заперт.
Гарик начал что-то подозревать:
— Слышь, ты, сучара, ты смотри, не выёживайся… Я тебе, если чё, язык твой в задницу засуну…
— Ага, — я легонько подтолкнула смотрящую на него в ужасе Варю в сторону лифта. Еще раз оглянулась на Токмачева, стоящего на пороге своей квартиры. — До свидания, Сергей Юрьевич. See you a bit later.[1]
— Вот козлина, а! — Гарик сплюнул.
Токмачев храбро улыбнулся, подмигнул мне и побыстрее закрыл свою дверь.
Мы сели в лифт, громко закрыли дверь, и я нажала кнопку этажом выше. Там мы вышли, я почти беззвучно сказала Варе:
— Стоим тихо.
Она кивнула. Мы услышали, как, наконец, Гарик отпер последний замок. Эльвира захохотала:
— Сучка эта в коридоре пусть выблядышей своих ростит!
Хлопнула дверь — они вошли в квартиру. Послышалось громкое ржанье, лай болонки и грохот падающих предметов.
У нас было минуты четыре.
— Стоим, ждем…
Варька вопросительно взглянула на меня. Я прижала к себе ее голову и взяла у нее из рук вязаный шлем и варежки. Варька беспрекословно прижалась ко мне всем телом и так стояла. Наконец, мы услышали, как кто-то вызвал внизу лифт. Лифт поднялся на наш этаж, и по лестнице раздались тяжелые шаги. Я прошептала Варьке:
— Давай еще на один пролет спустимся…
Мы тихонько спустились. Отсюда было все слышно и даже, если высунуть голову, немного видно нашу дверь. Около нее стояли два молодых здоровых сержанта с автоматами — из вневедомственной охраны. Они требовательно звонили в дверь и начали стучать.
— Открывайте немедленно!
— А-а-а… привела, да? Пошел ты на … — раздался грязный мат Гарика.
Один сержант несколько раз довольно сильно ударил ногой в дверь, другой достал опечатанный пенал с ключами. Он же и позвонил дежурному офицеру:
— Ну что, Кузьмич, вскрывать? Ага… Понял…
— Открывайте, охрана!
— Ах ты, сука! — заорал Гарик. — Сучара… ах, ты … Мусорню привела… Падла… — Он проорал еще много непечатных слов в мой адрес, но через некоторое время дверь все же приоткрыл и сразу подсунул полиционерам «постановление» суда.