— И что ж ты плакал, интересно? — вмешалась мама.
— От счастья, что я такой прекрасный. Кстати, ура! Можно уже праздновать — одиннадцать сорок пять, — я родился. Что-то Антонина Филипповна мышей не ловит! Мамуля, наливай по капле, мне можно — по две.
— Да и мне тоже, — заметила Ольга, которая стояла в дверях, но так и не ушла.
Мы с Варей расположились в комнате на втором этаже. Из нее открывался замечательный вид на замерзшее озеро.
— А летом будем купаться, да?
— Варюша, ты уверена, что летом мы сюда приедем?
— Женя ведь в тебя влюбился! — Варя с сосредоточенным видом раскладывала свои две запасные кофточки на полки в совершенно пустом шкафу. На самом деле Женя предложил ей — нам — располагаться, как дома, и моя маленькая Варя всерьез стала раскладываться.
— Варюша… — я не знала, что ответить. — А я в него влюбилась, как ты думаешь?
— М-м-м… непонятно пока… Давай я твои колготки тоже положу…
— Точно, правильно. Непонятно.
— Девочки! — Женя постучался в дверь.
— Да-да! — по-взрослому ответила Варя и пошла открывать.
— Я за вами… Не прогуляться ли нам, на лыжах, к примеру, пока съезжаются гости?
— Да я… не очень люблю лыжи… — Я в который раз пожалела о своей неспортивности.
Женя подхватил Варьку и покружил ее по комнате:
— А я просто терпеть не могу!
— А горки здесь нет?
— Как же нет! Обязательно! Прекрасная горочка на краю леса, специально заливают. А у меня есть снегокат…
— Ура! Пошли! — запрыгала Варька.
Я чувствовала себя средне, но решила не обращать внимания на самочувствие и не портить Варьке, измученной событиями последнего времени, радость.
Мы великолепно покатались с горки — я съехала пару раз, а Женька с Варей, наверно, не меньше пятидесяти. Один раз он попытался даже прокатиться на ногах по ледяной тропинке, которую укатали мальчишки. На половине горки он свалился и собирался повторить.
— Женя, я прошу тебя! Не дай бог что-нибудь сломаешь или подвернешь! Полетят все твои золотые антрепризы.
— И бриллиантовые сериалы! Сейчас подписался, представляешь, на шестнадцать серий. И… угадай, сколько буду получать? Причем имей в виду — не торговался, а уговаривали. Роль уж больно мутная. Не пойми кого играть — то ли маньяк, то ли не маньяк, так никто и не понял. Сам автор решить никак не может. Говорят, очень автобиографичный образ.
— Ужас какой!
— Да уж. Так сколько мне за съемочный день платят, знаешь?
— Я вообще ваших расценок не знаю…
— Звездных расценочек… — Женька смешно сморщил губы и как будто повернул свой гуттаперчевый нос чуть в сторону. — Ну скажи, скажи навскидку, как ты думаешь, сколько? Проверим твой КП — коэффициент приспособленности к новой жизни!