А вспомнила я, как в Турции Саша Виноградов стал напиваться до свинского состояния, а я этому помешала. И тогда он затосковал. Пытался кормить с Варькой кроликов салатными листами и морковкой, их специально оставляли на роскошном шведском столе, и целыми днями изнывал, глядя на Средиземное море и с отвращением листая «Бесов».
Книжку он взял то ли из протеста, ощущая, что не может уже бороться с пустотой, то ли в виде особого кокетства: «Ну-ка, люди, много ли на отдыхе найдется среди вас охотников до Федора Михайловича и его мрачных настроений?» Или чтобы показать мне — вот ты, дура, читаешь с удовольствием бред собачий, всякие там журналы и детективы никчемные, а я — давлюсь, но читаю Достоевского.
Однажды я смотрела на небритого, смурного, недопившего Сашу, и у меня пронеслась мысль, я не смогла ее остановить, хотя и ужаснулась ей: «Господи, как я хочу встретить кого-то другого…»
И теперь получается: я же просила Господа о встрече с другим человеком. Просила для себя, Господь решил начать с Саши. Но, может быть, иначе и не получится? Иначе я и не оторвусь от него? Хорошо бы, моя встреча состоялась еще в этой жизни, а не когда я стану кошкой или цветочком.
До самого последнего дня нашей жизни с Сашей мне казалось, что я ему очень нужна как женщина. Я была не подготовлена его мужским равнодушием или охлаждением — их как будто и не было. Но уж кому-кому, как не мне, было знать, что первая же женщина, которая предложит Саше что-то новенькое, уйдет с ним. Надолго, накоротко ли, но новизна ощущений победит привычку — другая кожа, другие запахи, другого цвета волосы, сквозь которые Саше надо продраться к лону наслаждения, забыв обо всем.
Я бродила-бродила по дорожкам, пытаясь согреться движением, и представляла — какой прекрасный, наверно, этот сад весной и летом… Как странно — я прирожденный садовник, у меня великолепно живут цветы — из семечка вырастают коллекционные экземпляры. Я обожаю все, связанное с землей. Вот только земли у меня нет. Все было не до того. Когда подумаешь — четырнадцать лет с Виноградовым и без него — становится страшно. А пронеслись они как-то совершенно незаметно.
Сначала я просто любила. Мы встречались, расставались, всё было прекрасно и внове. Где-то на второй или третий год я поняла, что хочу выйти за него замуж, но я боялась его спугнуть, услышав от него несколько реплик на этот счет. Потом мы расстались на год. Затем опять был медовый год. Вдруг Саша резко захотел ребенка. Варька, так же, как и тот малыш, который сейчас потихоньку рос у меня в животе, почему-то не зачалась сразу. И Саша тоже нервничал и сердился.