Я оделась и потихоньку вышла на улицу. По всей территории дачи горели желтые круглые фонари. Света они давали мало, но зато создавали уют. Дорожки были проложены так же художественно, как построены перегородки в доме. По тщательно очищенным от снега тропинкам можно было ходить очень долго, не возвращаясь на то же место. Ночь была морозная, я пониже опустила капюшон и пожалела, что не повязала еще поверх дубленки из несчастного козлика с грустными глазами Варькин теплый шарф. Перестала греть меня эта полушубка. Зря не надела финскую куртку. И ощущение другое — подтянутое, спортивное, и купила сама, а козлика подарил Саша — в конвертике с надписью «Шубка скромная, другая будет потом, а „потом“ надо еще заслужить. Шутка! Саша В.» Я наклонилась, взяла немного чистого снега и приложила ко лбу. Внутри холодно, голове жарко, душе тоскливо…
На ровной чистой поверхности снега кто-то написал «Женечк», последнюю букву то ли не дописали, то ли туда упал ком снега с большого дерева неподалеку. Я дописала «а» и вспомнила надпись, которую сама сочинила, написала специальными текстильными фломастерами на новой футболке и подарила месяца три назад Виноградову — просто так, без всякого праздника. Я писала черным на майке горчичного цвета, текст придумала на английском языке, получилось просто великолепно. Буквы в каждой следующей строчке были все меньше и меньше:
Not now
A bit later
Maybe tomorrow
Or in some other life…
Магия восприятия надписей на английском языке… Причем и для тех, кто знает его, и для тех, кто — нет… Попробуй переведи на русский — тоже ничего, но как-то проще, не так весомо и загадочно:
Не сейчас — чуть позже — может быть, завтра — или в какой-нибудь другой жизни…
Получается, я подписала эту майку — для себя… Действительно — когда-нибудь, в другой жизни. «Когда я буду кошкой, на-на, на-на!», напевает Варька строчку из мимолетного шлягера в ответ на мои беспомощные призывы: «Ты когда уберешь этот кукольный бардак на полу?» «Ты когда начнешь пить, как нормальный человек, а не как кактус в пустыне?» «Ты когда будешь засыпать, как обычный ребенок, а не как птенец филина — с первыми петухами?»
Я стала сильнее мерзнуть. И подумала, что с удовольствием сейчас допила бы вино, которое Женя мне налил на кухне. Чудесное красное вино, терпкое, ароматное. Я вспомнила, как Саша… Опять Саша? Ну а что же мне еще вспоминать, если я столько лет была как ниточка за иголочкой! У иголочки-то, правду сказать, этих ниточек разноцветных ой как много было… Такой узор причудливый за годы получился — любви, встреч, расставаний, увлечений, ошибок. И только я — надежная, крепкая ниточка — покорно ждала, когда же опять настанет мой черед, мой выход, моя линия в чужом затейливом рисунке.