Я постучала по сумке.
— Сколько?
— Не в том месте долги, не в том, — покачал головой Виноградов. — Слушай, ты думаешь, она скоро проспится?
— К утру, наверно…
— Ай… — он досадливо крякнул. — Кость, ты когда купишь аптечку в машину?
— Уже купил, Александр Ефимович. Валидол, аспирин, контрацептивы, бинты, йод.
Виноградовский шофер отличался невероятной наглостью — при его тщедушном телосложении это всегда производило впечатление. Сейчас он сказал это, даже не взглянув на Александра Виноградова. Костя разбил ему две служебные машины и проворонил личный «Мерседес». «Мерседес» угнали средь бела дня — Костя показывал его для продажи. Когда его потом просили описать внешность «Артура», который вскочил в машину и угнал ее, Костя с апломбом объяснял:
— Ну типичный азер! Арменин или чечен… Скорей всего башкир!
Второй потрясающей чертой Кости, особенно при его профессии, был географический кретинизм. Без преувеличения — если Косте нужно было хоть чуть изменить привычный маршрут рабочего дня «Митино — банк — другой банк — ресторан „Пушкин“ или „Труффальдино“— домой в Митино», Костя доставал карту и смотрел:
— Та-а-ак, и где же эта улица Балтийская у нас находится…
К слову, Костя родился и вырос в Москве.
Все обычно спрашивали Виноградова — а зачем ему такой Костя. Не знаю, как другим, мне он объяснял, что Костя — надежный и проверенный человек. И сейчас Виноградов пропустил мимо ушей его реплику и вполне дружелюбно поинтересовался:
— Костик, а есть что-то от похмелья?
— Не-а, — ответил Костя. — Сейчас я этого урода сделаю, — и стал «делать», то есть обгонять задастый «Лендкрузер».
— Тогда притормози у какой-нибудь аптеки.
— Саш, меня что-то укачало, купи мне, пожалуйста, нашатырь.
Виноградов купил в аптеке таблетки от похмелья, упаковку жвачки и нашатырь. Я открыла пузырек, понюхала и лишний раз порадовалась, что я умеренно ем и пью — иначе бы мне сейчас стало не просто душно.
Выходя из машины у своего подъезда, он бросил Косте:
— Завтра утром в восемь пятнадцать.
— А Костя не отвезет меня к маме? — Я спросила на всякий случай, хотя понимала, что планы у него другие, и они мне, как и весь вечер, активно не нравились. Но ведь я именно за этим пришла. Я решила пройти до конца, хотя и не знала — что там, в конце…
Я спросила, Виноградов — улыбнулся.
Неживую Милку мы уложили в гостиной. Я пошла на кухню заварить чай, а Виноградов открыл дверь ванной и пояснил мне:
— Я приму душ.
— Это лестно, — отозвалась я.
— Я как следует помоюсь, — он кокетливо посмотрел на меня и покрутил сильно располневшим за последние годы задом.