Учитель читает рассказ В. Драгунского «Ничего изменить нельзя» (в сокращении):
Я давно уже заметил, что взрослые люди задают маленьким очень глупые вопросы. Они как будто сговорились. Получается так, словно они все выучили одинаковые вопросы и задают их всем ребятам подряд. Я так к этому делу привык, что наперёд знаю, как всё произойдёт, если я познакомлюсь с каким-нибудь взрослым.
Это будет так:
– Ну, Денис, как тебя зовут?
Конечно, если бы я был невежливый человек, я бы ему сказал: «Сами знаете! Ведь вы только сейчас назвали меня по имени, зачем же вы несёте несуразицу?» Но я вежливый. Поэтому я притворюсь, что не расслышал ничего такого, я просто криво улыбнусь и, отведя в сторону глаза, отвечу: «Денисом».
Он с ходу спросит дальше:
– А сколько тебе лет?
Как будто не видит, что мне не тридцать и даже не сорок! Ведь видит же, какого я роста, и, значит, должен понять, что мне самое большое семь, ну, восемь от силы, – зачем же тогда спрашивать? Но у него свои, взрослые взгляды и привычки, и он продолжает приставать: «А? Сколько же тебе лет? А?»
Я ему скажу: «Семь с половиной».
Тут он расширит глаза и схватится за голову, как будто я сообщил, что мне вчера стукнуло сто шестьдесят один. Он прямо застонет, словно у него три зуба болят:
– Ой-ой-ой! Семь с половиной! Ой-ой-ой!… Что делается, что делается! Семь с половиной! Уже!
И добавит:
– А я тебя вот такусеньким знал!
И он отмерит в воздухе сантиметров двадцать. В то время когда я точно знаю, что во мне был пятьдесят один сантиметр в длину. У мамы даже такой документ есть. Официальный. Ну, на этого взрослого я не обижаюсь. Все они такие…
Вот и сейчас я твёрдо знаю, что ему положено задуматься. И он задумается. Железно. Он повесит голову на грудь, словно заснул. А тут я начну потихоньку вырываться из его рук. Но не тут-то было. Просто взрослый вспомнит, какие там у него ещё вопросы завалялись в кармане, он их вспомнит и наконец, радостно улыбаясь, спросит:
– Ах да! А кем ты будешь? А? Кем ты хочешь быть?
Я-то, честно говоря, хочу заняться спелеологией, но я понимаю, что новому взрослому это будет скучно, это ему будет непривычно, и, чтобы не сбивать его с толку, я ему отвечу:
– Я хочу быть мороженщиком… У него всегда мороженого сколько хочешь.
Лицо нового взрослого сразу посветлеет. Всё в порядке, всё идёт так, как ему хотелось, без отклонений от нормы. Поэтому он хлопнет меня по спине (довольно-таки больно) и снисходительно скажет:
– Правильно! Так держать! Молодец!..
И сейчас он мне задаст ещё один вопросик. Но по его тону я догадываюсь, что дело идёт к концу. Это будет такой самый смешной вопрос, вроде бы на сладкое. Сейчас его лицо изобразит сверхъестественный испуг.