— Полиция…
— Ша! Ша!.. — зашикал он, озираясь по сторонам, и даже выглянул за дверь, чтобы убедиться, не подслушивает ли кто. — Его вчера чуть было не арестовали, сказал он на ухо Морицу.
— А я вчера вечером, как только приехал, слышал, что его таки арестовали.
— В Лодзи любят сплетничать и совать нос не в свое дело. Все-то им надо знать! На Гросмана донесли, но никаких улик против него нет. Он чист, как я.
Мориц усмехнулся.
— Не понимаю, зачем полиция вмешивается в частные дела!
— Ваши интересы это тоже затрагивает?
— Там моих целых тридцать тысяч! Он бы как-нибудь выкарабкался! Несчастье с каждым может приключиться. Горят и фабрики, и товар. Конечно, банку накладно выплачивать такую страховку. Да, кому не везет, того и пожар не спасет.
— Ничего ему не сделают. Он — порядочный человек.
— Я тоже так считаю и даже хотел поручиться за него. Но в Лодзи столько негодяев, и они готовы присягнуть, что видели, как он… Им ведь ничего не стоит оговорить невинного человека. Ну, как шерсть?
— Я купил ее и тут же продал за наличные.
— Это хорошо, мне как раз нужны деньги.
— Кому ж они не нужны! — философски заметил Мориц.
— Вы будете их иметь: у вас голова варит. Принесли деньги?
— Нет, — со спокойным достоинством отвечал Мориц, хотя сердце у него забилось сильней.
— Пришлите мне деньги не позже четырех часов. У меня выплаты по векселям. Сколько мы заработали? — спросил он, угощая Морица сигарой.
— Я — порядочно, а вы…
— Но капитал мой, и действовали мы сообща… — волнуясь, заговорил банкир.
— Раз капитал у меня, значит, он — мой, — небрежно заметил Мориц, закуривая сигару.
Банкир подумал, что ослышался или чего-то не понял, и, взяв у него спичку, тоже прикурил.
— Мы уславливались относительно десяти процентов за вычетом расходов.
— Я согласен выплачивать вам десять процентов в год, но денег не верну, — с растяжкой сказал Мориц.
— Что? Что вы сказали? Спятили совсем? — закричал банкир.
— Я пустил их в оборот.
— Мои деньги?!
— Да. Я взял их у вас взаймы на большой срок…
Отшатнувшись, банкир остолбенел, не веря своим ушам.
— Пан Мориц Вельт, немедленно верните мне тридцать тысяч марок!
— Пан Гросглик, деньги я вам не верну. Они нужны мне для одного крупного дела. Я буду выплачивать вам десять процентов годовых, а капитал верну, когда наживу состояние, — хладнокровно отвечал Мориц, окончательно обретя спокойствие.
— Вы с ума сошли! Вы устали! Переутомились! Вам надо отдохнуть. Антоний, принеси стакан воды! Содовой, Антоний! Бутылку шампанского! — одно за другим лихорадочно выкрикивал он приказания, каждый раз подбегая при этом к стоявшему на пороге слуге. — Это все от жары… Меня самого на днях чуть удар не хватил… Пан Мориц, дорогой, вы очень бледны. Может, у вас сердце болит… Может, вызвать доктора?