— Ружа, я скучаю, я смертельно скучаю, — простонала Тони.
— А я замечательно веселюсь! — воскликнула Феля, подбрасывая ногой цилиндр Мечека.
— Я-то веселюсь лучше всех, потому что мне никаких развлечений не надо, — иронически заметил Бернард.
— Франсуа, скажи, чтоб подавали чай! — распорядилась Ружа.
— Ружа, не уходи, я тебе доскажу анекдот.
Вилли приподнялся на локте и зашептал ей на ухо, то и дело целуя розовую мочку.
— Не прокуси мне сережку! Не так сильно! У тебя такие горячие губы! — бормотала она, склоняя к нему голову и прикусывая губу; из-под полуприкрытых, тяжелых синеватых ее век сверкали зеленоватые искры.
— Со страху он начал креститься, — довольно громко шептал Вилли.
— Но разве ж он католик?
— Нет, но почему на всякий случай себя не обезопасить?
Ружа дослушала конец анекдота, но не рассмеялась — ей было скучно.
— Вильгельм, ты очень добрый, милый, — говорила она, гладя его по лицу, — но твои анекдоты слишком уж берлинские, они скучные и глупые. Я сейчас приду, а пока Бернард, может, что-нибудь сыграет.
Бернард поднялся, подтолкнул ногою табурет к пианино и начал играть бравурную третью фигуру кадрили.
Все очнулись от скуки и томительного молчания.
Вильгельм вскочил и пошел танцевать с Фелей, они отплясывали контрданс с таким азартом, будто канкан, — волосы у Фели разметались, как пук соломы на ветру, они закрывали ей глаза, падали до подбородка, реяли за спиной, она откидывала их рукой и самозабвенно танцевала.
Тони, лежа в качалке, скучающим взглядом следила за движениями Вилли.
Лакей ставил у стены маленькие столики черного дерева, изящно инкрустированные перламутром, расставлял чайный сервиз.
Ружа лениво потянулась и, прихрамывая, колыша широкими бедрами, направилась к дверям; на минуту она остановилась возле Высоцкого, который вполголоса говорил Меле:
— Даю вам слово, что это не декадентство, это нечто совсем иное.
— Так что же это? — спросила Меля, придерживая руку Высоцкого, чтобы помешать ему отряхивать лацканы и засовывать манжеты.
— А я хотела бы быть декаденткой, Мечек! Могу я стать декаденткой? Мечек, я хочу быть декаденткой, а то мне скучно! — ныла Тони.
— Это просто праздность, у вас слишком много времени и слишком много денег! Скука — болезнь богачей. Ты, Меля, скучаешь, Ружа скучает, Тони скучает, Феля скучает, и вместе с вами скучают эти двое болванов, а где-то еще скучают другие дочки и жены миллионеров. Вам всем скучно, потому что вы можете иметь все, что можно купить. Вас ничто не волнует, вы хотите только развлекаться, но и самое буйное развлечение завершается тоже скукой. С социальной точки зрения…