— Отмаялась. — Тимофей сразу потускнел, весь сжался.
— Буде, Тимка, буде.
Лоик называл соседа «Тимкой» ещё с той поры, когда рыжеволосый кудрявый красавец впервые появился на корабле. Евтихий был уже опытным матросом, а Пищенко, кроме житомирской мелководной речушки со странным названием Тетерев, в ту пору и воды настоящей не видел. Был он не по годам молчалив и серьёзен. Разгульных матросов избегал и в увольнение ходил редко.
«Да так, хлопчик, и не женишься никогда, — часто говорил ему Евтихий. — Може, в деревне каку зазнобу оставил?»
Тимофей от таких речей краснел. Однажды он разговорился и поведал старому матросу не то быль, не то легенду про свои житомирские места.
…Давно, говорят, это было. Монголы да татары на Русь напали. Плакала земля горючими слезами под ногами шайтанов. Повытоптали они всё живое да потравили. А кто не хотел умирать, прятался за высокими каменными стенами… Только и камень не мог спасти.
Прослышал однажды монгольский хан, что князь Чацкий держит при себе девушку неописуемой красоты. И решил её захватить.
Огромное войско окружило замок князя. Увидел Чацкий, что не совладать ему с силой несметной. Тогда подхватил он свою красавицу, сел на лихого коня и как ветер помчался вперёд.
Однако конь княжеский скоро стал уставать — тяжко ему нести на себе двойную ношу. А монголы на своих лёгких лошадёнках по пятам скачут. Вот-вот настигнут.
Впереди огромная скала нависла над речкой Тетерев. Не раздумывая князь повернул прямо на скалу. Конь, словно птица, взлетел на вершину. Монголы приближались.
Тогда князь привстал на стременах, прижал к сердцу девушку и гикнул так, что деревья вокруг ему поклонились. Храбрый конь рванулся и вместе с седоками полетел вниз со скалы, разбился о камни. С тех пор зовут эту скалу утёсом Чацкого.
Вот что значит любовь…
Понял тогда Евтихий Лоик, что живёт в этом деревенском парне мечта о красивой любви. И такая любовь пришла.
Однажды Тимофей с Евтихием возвращались из увольнения на корабль и вдруг услышали крики. Матросы бросились на шум. Увидели мечущуюся, испу¬ганную девушку. Она показывала в сторону домика, одиноко стоявшего на пригорке. Домик покосился — вот–вот рухнет на глазах.
Тимофей бросился к развалюхе, подпёр домик спиной, а Евтихий заскочил внутрь и вынес из дома иссохшую больную женщину — мать девушки.
Тимофей отскочил в сторону, дом словно нехотя наклонился и рухнул, подняв столб пыли.
— Спасибо, спасибо, — в слезах благодарила дочь, — спасибо, люди добрые.
Потом Тимофей помог восстановить хату. Мать скоро умерла. А они с Катериной обвенчались. Крепко полюбили друг друга. Да только недолго длилось их счастье…