– Один из констеблей рассказывал, что у этого самого сэра Стэнли уже есть на Голден-сквер особнячок, против которого дворец королевы – халупа халупой, – заметил Том, грум виконта, когда их экипаж въехал через массивные новые ворота в тщательно распланированный парк. – Так с чего ему приспичило покупать дом еще и здесь, всего в нескольких милях от Лондона?
Тому уже исполнилось тринадцать, но он по-прежнему оставался невысоким, со щербатой улыбкой и очень задиристым, как и в бытность городским беспризорником, когда лорд Девлин открыл для себя беззаветную преданность этого мальчика, его чувство юмора и любовь к лошадям. Том и Себастьян, в прямом смысле слова, спасли друг друга. Отношения, связующие аристократа со слугой и подростка с мужчиной, были глубоко укоренившимися и прочными.
– Владение поместьем является sine qua non для любого, претендующего на звание благородного джентльмена.
– Синяка... чего?
– Sine qua non. По латыни означает «непременное условие».
– Хотите сказать, этот сэр Стэнли не всегда был из благородных?
– Вроде того, – кивнул виконт, останавливая лошадей перед зданием, некогда бывшим изящной виллой в итальянском стиле, а теперь превращавшимся во что-то совершенно иное по мере пристройки двух громадных боковых крыльев и переделки крыши. В воздухе стоял грохот молотов и стук досок, рядом с полувозведенной стеной высокий, элегантно одетый джентльмен лет пятидесяти совещался с каменщиками.
– Ты там в конюшнях уши навостри, – попросил Себастьян, передавая груму вожжи. – Неплохо бы разведать, о чем болтают слуги.
– Лады, хозяин.
– Лорд Девлин, – окликнул Уинтроп, покидая рабочих и направляясь к визитеру. Владелец Трент-Плейс был красавец-мужчина: квадратный подбородок, выступающие скулы, большой выразительный рот. Несмотря на возраст, его тело оставалось полным силы и энергии. Грива густых светлых волос, подернутых сединой, составляла разительный контраст с неожиданно загорелым лицом. Подобной внешности скорее можно было ожидать от солдата или от только что вернувшегося из Индии набоба, нежели от банкира.
По рассказам, этот человек, сын бедного викария, нажившего шестнадцать детей, но не имевшего никаких связей, начал свою карьеру мелким клерком. Себастьян слышал, что восхождение Уинтропа к богатству, власти и влиятельности было стремительным и безжалостным, а успехом он был обязан своему коварному уму, невероятному честолюбию и дальновидному, неколебимому жестокосердию.
– Что привело вас сюда? – поинтересовался сэр Стэнли, останавливаясь у экипажа.