— Была задержка на неделю, вот и все. На самом же деле никто так быстро об этом не узнаёт.
— Да, конечно. — Он снова поцеловал ее в макушку и растер ей плечи, чтобы согреть ее. — Но у нас обязательно будут дети.
— Разумеется, ты мне их подаришь. — Она улыбнулась.
— Нет, это ты, милая, подаришь мне детей, — помолчав, заявил Финниан.
Сенна ненадолго задумалась, потом проговорила:
— Но если я не могу забеременеть прямо сейчас, то нужно кое-что срочно сделать. Я должна перевезти своих овец в Ирландию. Ваш король рассказал мне о твоих изумительных ткачах, и я уверена, мы сможем воспользоваться их искусством. Но прежде всего я должна встретиться с главой шерстяной ярмарки в Дублине.
— Значит, с шерстяным главой? — Финниан рассмеялся.
Сенна взглянула на него, прищурившись, и спросила:
— Так почему же я должна выучить имена древних поэтов? — Финниан промолчал, и она с некоторым раздражением добавила: — Говори же. Почему я должна знать их имена?
— Потому что это важно. — Финниан произнес эти слова так просто и с таким невозмутимым видом, что Сенна ему поверила.
Он знакомил ее со всеми сторонами жизни своего народа и делился с ней всеми своими мыслями и планами. И такое доверие, поняла Сенна, было именно тем, чего ей не хватало в ее прошлой жизни. Поэтому ей больше всего на свете хотелось, чтобы всегда было так, как теперь.
Разумеется, она готова была запомнить имена поэтов, умерших несколько веков назад, и даже выучить ирландский язык. Язык был прекрасным, но трудным, — она поняла это, когда приступила к ежедневным урокам. Но Финниан оказался терпеливым учителем, а она старалась быть терпеливой ученицей.
Внезапно они заговорили о Пентони, и Сенна тихо сказала:
— Надеюсь, он поладил с самим собой. Мне было бы неприятно думать, что он и после смерти продолжает страдать.
Ведь если так, если Пентони больше не страдал, несмотря на свои грехи, то, быть может, и мать Финниана тоже успокоилась. И возможно, настанет день, когда эта мысль принесет Финниану успокоение.
Сейчас он стоял рядом с ней, выпрямившись во весь свой огромный рост, его длинные черные волосы развевались на ветру, и он был для нее таким же прекрасным, как и тогда, когда она увидела его впервые.
— Ты ведь послал полный сундук монет его незаконнорожденному ребенку в Англию? — неожиданно спросила Сенна.
Финниан хотел покачать головой, но она, опередив его, сказала:
— Я знаю, что послал. Я слышала, как Алан говорил об этом.
— Можешь думать что хочешь. — Финниан пожал плечами. — Ты всегда при своем мнении, и я отказался от попыток изменить тебя.