Пока он ездил, позвонил в «Веранда. Гостиница и ресторан» и отменил зарезервированный столик для ужина.
— Хотите перенести на попозже? — спросила хозяйка. Серому Человеку понравилось, как она произнесла «попозже». Это слово было похоже на нечто вроде «попозже», но с большим количеством гласных.
— Сегодня, похоже, просто не получится. Могу ли я перенести заказ на… четверг? — Он съехал на Блу Ридж Парквей. Центробежная сила ударила голову одного из отморозков об окно. Отморозок не расстроился.
— Столик на одного, да?
Он подумал о Море Сарджент и её стройных обнаженных лодыжках.
— На двоих.
Он повесил трубку, поставил The Kinks и поехал вдоль аллеи. Он делал поворот за поворотом, пока GPS арендованного автомобиля безнадежно не растерялся. Он проложил свою собственную дорогу с арендованной машиной к лесам мимо рощи без знаков о нарушении границ (Серый Человек никогда не сожалел об уплате по дополнительной страховке за нанесенный урон арендованной машине). Он припарковался на небольшой идиллической просеке, опустил окно и врубил стерео. Вытащив Ракету и Рубашку, он развязал шнурки на их обуви.
Только-только он успел обуть туфли Рубашки, как зазвонил его сотовый.
Серый Человек поднял трубку.
— Вы знаете, кем были те люди? — вместо приветствия спросил он.
Голос Гринмантла был в бешенстве.
— Я же говорил тебе. Говорил, что есть и другие.
— Говорили, — согласился Серый Человек. Он затопал подошвами обуви Рубашки по добротной глине Вирджинии. — Есть еще?
— Разумеется, — трагическим голосом отозвался Гринмантл.
Серый Человек переобулся в обувь Ракеты. Просека покрылась их следами.
— Откуда они?
— Данные! Приборы! Любой дурак может следовать показаниям, — сказал Гринмантл. — Не у нас единственных завалялись сейсмографы.
На заднем фоне The Kinks пели о демоническом алкоголе.
— И снова, откуда вам стало известно о существовании такого артефакта?
— Оттуда же, откуда мы узнаем и про все остальное. Слухи. Старинные книги. Алчное старичье. Что это за звук?
— The Kinks.
— Я не знал, что ты их поклонник. На самом деле странно думать, что ты вообще слушаешь музыку. Постой. Не знаю, почему я так сказал. Извини, это прозвучало ужасно.
Серый Человек не обиделся. Это означало, что Гринмантл думал о нем как о предмете, а не как о человеке, и его это устраивало. Мгновение они оба слушали, как The Kinks пели о портвейне, перно[29], и текиле. Каждый раз, когда бы Серый Человек не ставил играть Тhe Kinks, у него возникало такое чувство, будто он возвращался в академию. Двое из Тhe Kinks были братьями. «Братство в рок-музыке 60-ых и 70-ых было бы прекрасным названием», — подумал он. The Kinks привлекали его тем, что, несмотря на их непрерывные ссоры (один участник группы, как известно, плевал в другого, прежде чем пнуть по его барабанам и умчаться со сцены), они все равно оставались вместе на протяжении десятилетий. «Вот это, — думал он, — и было настоящим братством».