— Я знаю, что вы не имеете отношения к уличным гонкам, — кратко сказал Гэнси.
Ноа заржал.
Гэнси не смотрел в глаза ни Кавински, ни пассажиру Кавински, вездесущему Прокопенко. Последний всегда был дружелюбен с Кавински, по типу того, как электрон дружелюбен с ядром, но в последнее время, казалось, получил официальный статус друга.
— Давай, чувак, — просил Ронан.
Адам выдал пренебрежительным сонным голосом:
— Не знаю, с чего ты взял, что выгорит. Свинья загружена пятью людьми…
— …Ноа не в счет, — ответил Ронан.
Ноа воскликнул:
— Эй.
— Ты мертв. И ничего не весишь.
Адам продолжил:
— …у нас включенный кондиционер, и у него, возможно, в его Эво, тоже, так? От нуля до шестидесяти за четыре секунды. Что дает нам: от нуля до шестидесяти за пять? Шесть? Посчитайте.
— Я побил его, — сказал Ронан. Было что-то ужасное в наблюдении распадающейся перед ним гонки. Прямо тут адреналин ждал выплеска. И никто иной, а Кавински. Каждый сантиметр кожи Ронана покалывало от бесполезного ожидания.
— Не на той машине, которая у тебя есть. Не на БМВ.
— На той, — парировал Ронан. — На моей БМВ. Он хреновый водитель.
Гэнси настаивал:
— Бесполезно. Этого не будет. Кавински — гусь.
В другом ряду Кавински потерял терпение и медленно тронулся вперед. Блу увидела автомобиль. И воскликнула:
— Он! Он не гусь. Он засранец.
На мгновение все парни в Камаро замолчали, обдумывая, где Блу могла узнать, что Джозеф Кавински — засранец. Не то чтобы она ошибалась, конечно.
— Видите, — выдал Гэнси, — Джейн согласна.
Ронан уловил отблеск лица Кавински, оборачивающегося на них в солнечных очках. Оценивающего их как трусов. Руки Ронана чесались. Потом белый Митсубиши Кавински умчался вперед, тускнея в слабой белой дымке. К тому времени, как Камаро достиг выезда из Генриетты, от них не осталось и следа. Жар струился по магистрали между штатами, создавая мираж воспоминания о Кавински. Как будто его и не было.
Ронан откинулся на своем месте, борьбу из него словно высосали.
— Ты никогда не желаешь повеселиться, старик.
— Это не веселье, — сказал Гэнси, включая поворотник. — Это проблемы.
Серый Человек не всегда намеревался быть отрицательным героем. По сути, у Серого Человека был диплом о высшем образовании в области, абсолютно не связанной с избиением людей. В какой-то момент он даже написал небезуспешную книгу под названием «Братства в англосаксонских стихах», которая вошла в обязательную программу изучения, по крайней мере, семнадцати курсов в колледжах по всей стране. Серый Человек бережно собрал столько этих курсов для чтения, сколько смог найти, и положил их в папку, наряду с обложками журналов, первыми страницами и двумя благодарственными письмами, адресованными его псевдониму. Всякий раз, когда ему хотелось маленького фейерверка своему сердцу, он доставал папку из подкроватного ящика и рассматривал содержимое, наслаждаясь пивом. Он был уверен в успехе.