— И правда, преимущества здесь в снижении затрат на топливо и транспортировку, — произнес Гэнси, — это передается потребителю. И на окружающую среду.
Но что он имел в виду под «разбил»?
Мозг Гэнси был перегружен. Он чувствовал, как его синапсы[47] убивают друг друга.
— Можно только гадать о потерянных рабочих местах в грузоперевозках, — сказала женщина справа. — Передай сахар, будь любезен.
Передавай привет твоей маме?
— Я, конечно, чувствую, что есть необходимость местной инфраструктуры в обработке, и продажа продукции приведет к нулевым потерям рабочих мест, — рассуждал Гэнси. — Самой большой проблемой будет регулирование ожиданий людей в связи с сезонностью производства, которое они ожидают круглый год.
Отключка.
— Возможно, ты прав, — согласилась женщина слева. — Хотя мне нравятся персики зимой. Я тоже возьму сахар, если не возражаешь?
Он передал чашу комковатого рафинированного коричневого сахара от женщины справа женщине слева. Через стол Хелен активно показывала на сливочник, выполненный в виде лампы джина. Она выглядела свежо, как диктор новостей.
Подняв глаза, она поймала взгляд Гэнси, затем промокнула уголки губ салфеткой, сказала что-то своему собеседнику и встала. Она указала на Гэнси и махнула в сторону двери на кухню.
Гэнси извинился и присоединился к ней на кухне. Это была единственная часть дома, которая не была отремонтирована за последние два десятка лет, здесь всегда было темно и неопределенно пахло луком. Гэнси остановился у кофе-машины. У него тут же возникло отдаленное воспоминание о его гламурной матери, помещающей термометр кувшина для молочной пены ему под язык, чтобы измерить температуру. Время ощущалось неуместным.
За Хелен захлопнулась дверь.
— Что? — тихо спросил он.
— Ты выглядишь так, будто бы потратил свой последний чек радости.
Он прошипел:
— Что же это значит?
— Не знаю. Я просто проверяю.
— Ну, это не сработает. Не имеет смысла. И в любом случае, у меня множество чеков радости. Целый вагон.
Хелен спросила:
— Что там случилось, в твоем телефоне?
— Очень маленькое списание со счета радости.
Улыбка его старшей сестры ярко засияла.
— Видишь, работает. А теперь, тебе было нужно или не нужно убраться из той комнаты?
Гэнси слегка наклонил голову, подтверждая. Братья и сестры Гэнси хорошо знали друг друга.
— Всегда пожалуйста, — сказала Хелен. — Дай мне знать, если тебе понадобится подписать чек радости.
— Я, правда, не думаю, что сработает.
— О, я считаю, тут обещание, — ответила она. — Теперь, если ты меня извинишь, я должна вернуться к мисс Капелли. Мы говорим о пространстве адаптационного синдрома и эффекте Кориолис. Я просто хотела, чтобы ты знал, что упускаешь.