Гэнси поморщился.
— Мило, Ронан, — раздраженно сказала Блу. Она оставила дверь приоткрытой, когда отступила в дом и крикнула: — Мам! Я с мальчиками пойду… делать… что-то!
Пока они ждали, Гэнси обратился к Ронану:
— Позволь быть предельно ясным: если бы было любое другое место, где бы мы могли похоронить это без страха, что его обнаружат, мы бы отправились туда. Я не думаю, что ехать в Барнс — хорошая идея, и желаю, чтобы ты с нами, в любом случае, не ездил. Я хочу, чтобы это было зафиксировано.
— Какого рода что-то? — Это была Мора изнутри дома.
— Отлично, чувак, — ответил Ронан. Даже предостережение электризовало. Доказательство того, что все действительно происходит. — Я рад, что ты это сказал.
Не было ни единого шанса, что Ронан бы не поехал.
— Что-то неприятное! — прокричала Блу назад. Она появилась из двери, ее гардероб практически не изменился, но добавились крючком связанные колготки и зеленые резиновые сапоги. — Кстати, что мы делаем?
«Домой, — подумал Ронан. — Я еду домой».
— Ну, — медленно начал Гэнси, и раскат грома послышался еще раз, — незаконная часть состоит в том, что мы едем в частную собственность семьи Ронана, которую ему посещать не разрешается.
Ронан сверкнул зубами.
— А неприятная часть в том, что мы хороним тело.
За последний год Ронан ни разу не был в Барнс, даже во снах. Барнс был таким, как в его воспоминаниях из бесконечных летних дней: два каменных столба наполовину скрытые в плюще, поросшие травой насыпи, словно стена вокруг собственности, дубы, прижимающиеся к обочине по обе стороны изъеденной рытвинами дороги из гравия. Благодаря серому небу все казалось зеленым и черным, лес и тени, растущие и таинственные. Эффект состоял в том, что вход в Барнс был своего рода уединенным. Затворническим.
Когда они отправились в дорогу, лобовое стекло БМВ забрызгивал дождь. Грохотал гром. Ронан направил машину через гребень, поросший дубами, вокруг трудного поворота, а там — большое скошенное пространство чистой зелени, защищенное деревьями со всех сторон. Когда-то давным-давно на этих пастбищах пасся скот всех мастей. То стадо, прекрасное, как волшебные звери, все еще населяло сны Ронана, хотя и на чужих полях. Он гадал, что стало с настоящими животными.
Блу с Адамом на заднем сидении вытягивали шеи, разглядывая приближающийся дом. Это был уютный, непритязательный фермерский дом, который достраивался каждые несколько десятилетий. Местность была тезкой сараям[20], разбросанным по вымокшим холмам, которые невозможно забыть, большинство из которых мертвенно-белые с оловянными крышами. Одни стояли, другие разрушились. Некоторые были длинными и тощими сараями для скота, а некоторые — широкими амбарами, увенчанными остроконечными куполами. Виднелись древние каменные постройки и новые, сараи для оборудования с плоской крышей, безмолвный ряд козлятников и длинные пустующие псарни. Они усеивали поля, будто выросли на них: маленькие ютились вместе, как грибы, большие стояли порознь.