Дорога вела прямо к месту расположения гробниц, минуя селение рабочих и дом бальзамировщиков. Какой бы унылой ни была деревня, она казалась райским садом по сравнению с нагромождением диких скал и камней, где собирались обрести вечный покой так много благородных тел.
Гробница царя располагалась высоко среди холмов, узкая дорога круто поднималась среди высоких стен, разделявших долину гробниц с севера на юг. Господин Аи оставил их у подножия холмов, чтобы повернуть на юг, где находилась его гробница, начатая позже других и пока представлявшая собой лишь грубо пробитый тоннель в скале. Нофрет там не была, но ее госпожа видела будущую гробницу деда, и сейчас покачала головой, глядя на медленно удаляющуюся свиту.
— Он не верит. Он строит себе гробницу и в Фивах, чтобы ублажить Амона.
— Это измена? — спросила Нофрет.
Царевна бросила взгляд через плечо. В нем не было ничего детского.
— Смотря кто царь.
Нофрет поджала губы. Ребенку не следовало иметь такие мысли и делиться ими со служанкой. Может быть, открытое пространство, стук копыт и шум колес позволили ей говорить более откровенно, чем когда-либо прежде. Путь к царской гробнице оказался еще труднее, чем ожидала Нофрет. Дорога местами напоминала коридор, прорубленный в скале, — узкая, каменистая и утомительно крутая. Им пришлось сойти с колесниц и остаток пути карабкаться пешком.
Когда они наконец добрались до гробницы, Нофрет чувствовала себя выжатой как тряпка; она натерла ногу, хотелось пить, и все тело зудело от пота. Уже перед последним подъемом, ведущим непосредственно к гробнице, она чуть было не упала в обморок. А ведь строители ходили этой дорогой ежедневно, утром и вечером, и проводили долгий день, высекая из дикой скалы дом вечности.
И сейчас в гробнице шла работа. В зияющем отверстии входа мерцали лампы. Мастер стоял снаружи, под навесом, где обычно хранили самые тонкие инструменты, а сейчас освободили место для царя.
Нофрет захлопала глазами. Этот человек был знаком ей. В первое мгновение она не могла вспомнить, откуда. Казалось, она бродила по селению строителей давным-давно, но с удивлением осознала, что слушала ночные предсказания Леа совсем недавно.
По указаниям царя и царского архитектора царскую гробницу строил чужестранец Агарон. Здесь он выглядел не так величественно, как у себя в доме. Одежда на нем была поношенная, борода серая от пыли. Руки тоже были густо покрыты пылью, как будто он резал камень и не успел вымыть их к прибытию царя. Похоже, они являлись предметом его гордости. Он был создателем и строителем. Стыдиться этого не стоило.