Нофрет уже приходилось видеть, как завязывается бой. И сейчас она оказалась здесь, одна, с амулетом Амона и соблазнительно женственная.
Бежать было некуда. Судорожно озираясь, она заметила дверную нишу. Не слишком надежное укрытие, но все-таки позволит убраться с дороги.
Нофрет нырнула в свое убежище как раз в тот момент, когда люди царя бросились на жрецов Амона. Никто ничего не говорил, даже не выкрикивал команд. Видимо, такие сражения случались и раньше: меч и копье против дубинок и неукротимой холодной ярости. Треск дерева и тяжелое дыхание заглушили все звуки города.
Это была настоящая война. Нофрет слышала о таком и раньше, видела глаза людей, говоривших, что их боги против Атона. Теперь она увидела и другую сторону.
Людская свалка металась по улице взад и вперед. В поисках пути к бегству Нофрет ощупала дверь сзади себя. Дверь была деревянная, потрескавшаяся, с веревкой вместо запора. Она потянула за веревку, и, к удивлению девушки, дверь подалась.
Нофрет осторожно скользнула в щель и захлопнула дверь. Там оказался засов. Она задвинула его и, наконец, огляделась, чтобы понять, куда попала. Где-то впереди был свет, мерцала лампа, освещая узкий проход, тесный, как вход в гробницу. Она пробралась по нему. Пахло ламповым маслом, давно увядшими цветами.
Все ясно. Это храм. Наружные двери, должно быть, опечатаны, но здесь кто-то жил и пользовался дверью, через которую проникла она. Городская стража недосмотрела, оставив ее незапертой.
Может быть, именно за это бились жрецы Амона. Иначе зачем было так дерзко ввязываться в стычку с людьми царя? Возможно, они защищали это место и кого-то живущего здесь.
В таком случае она подвергается не меньшей опасности, чем на улице. Любая из многочисленных групп городской стражи в любой момент придет на помощь той, что сражается на улице. Жрецов тоже могла собраться целая армия, но, когда драка закончится, кто-нибудь с той или другой стороны непременно зайдет сюда и обнаружит ее. А она служанка молодой царицы.
Выхода не было. Но Нофрет не видела толку и в панике. Чтобы выбраться из переделки целой и невредимой, надо сохранить ясную голову.
Девушка решила, что не повредит вознести молитву Амону, чей амулет она носит. Это был не ее бог, но она же заплатила за его покровительство. Нофрет заговорила едва слышным шепотом:
— Амон, великий Бог, позаботься обо мне. Я слуга слуги твоего врага, но после того, что царь сделал со своими детьми, я не на его стороне. Защити меня, и я дам тебе… — Она задумалась. Вот в чем трудность. Богов надо подкупать, а у нее не было ничего, даже того мешочка ячменя, который дала госпожа на покупку каких-нибудь пустяков на базаре. И Нофрет глубоко вздохнула.