— Нет, — отрезал Вульф. — Никому ни слова не говорите. Могу я посмотреть вашу записную книжку?
— Безусловно. — Коупс вынул ее из кармана, встал и передал Вульфу. Вульф перелистал несколько страничек, потом спросил:
— Вы записали это прямо тогда? В понедельник?
— Нет. Я записал это на следующий день, во вторник вечером, после того… после случившегося. Но это точь-в-точь то, что было сказано. Могу поклясться.
— Возможно, вам и придется. — Вульф вернул ему записную книжку. — Я не могу сказать вам, как поступлю дальше, мистер Коупс, потому что еще и сам не решил. Если вы мне понадобитесь, то я знаю, как вас найти.
Он откинулся на спинку кресла, запрокинул назад голову и закрыл глаза. Честное слово, я не знаю, понимает он или нет, что это не самый вежливый способ заканчивать разговор. То ли дело я.
Сол, Фред, Орри и я до сих пор обсуждаем, что Вульф сказал в то утро, в пятницу, — вернее, то, чего он не сказал.
Они пришли в десять утра, я дважды проиграл им пленку с записью беседы с Коупсом, мы взвесили два варианта: первый — сказал ли он правду или наврал с три короба, чтобы подсидеть Мира, и второй — если это правда, то что нам делать? К одиннадцати часам, когда Вульф спустился из оранжереи, мы продвинулись не слишком далеко. Он пожелал всем доброго утра, воткнул в вазу на столе веточку дендробиума хризотоксум, уселся в кресло, обвел нас глазами и спросил:
— Программа у вас есть?
— Еще бы, — сказал я. — Не думали же вы, что мы будем дожидаться ваших указаний.
— Понятно. Мистер Мир сделал одно весьма важное высказывание. Вы его обсудили?
Мы переглянулись.
— Что ж, — произнес Сол, — эта фраза насчет парня, который просто что-то случайно услышал — мы все дружно согласились, что она звучит очень здорово. Если он вешает нам лапшу на уши, то он хороший выдумщик. Во всяком случае, фразочка прекрасная.
Вульф покачал головой.
— Я имел в виду нечто совершенно другое. Те слова, которые, возможно, дают ответ сразу на все вопросы. Вы их обсудили?
— Мы обсудили все, — заявил я. — Что именно вы имеете в виду?
Вульф снова покачал головой.
— Подожди. Даже если эта фраза и означает то, что я думаю, мы должны сначала решить насчет него. Вопрос, который он нам задал, может звучать так: если то, что он нам рассказал про ЛСД, не соответствует действительности, то откуда он об этом узнал? Вы, конечно, обсудили это. И?
— И — ничего, — сказал Орри. — Ни один из тех, с кем мы беседовали за прошедшие две недели, даже словом не обмолвился про ЛСД. Ни слова, ни намека.
Я добавил:
— Про ЛСД за все время упоминали всего двое: миссис Оделл и Фолк, причем Фолк узнал про наркотик от нее. Впрочем, ему мог рассказать про ЛСД и его кузен, помощник окружного прокурора, но Фолк на этот счет не распространялся. Похоже, никакой другой утечки информации не было. Эбботт, судя по всему, думает, что Оделл принес в кармане бомбу, а не наркотик.