Ежедневники, папки на пружинных переплетах, письменные наборы из нержавейки и прочие мелкие радости завоевали сердца всех «рыцарей пера и чернильницы» с такой скоростью, что на ум приходило только одно слово. Эпидемия. Скромные служащие, получившие возможность заиметь пару-тройку небольших, но ОЧЕНЬ статусных вещиц за сравнительно невеликие деньги, не жалели даже последней взятки (а чего жалеть-то, даст бог, еще не раз принесут!), удовлетворяя свои представления о прекрасном. Которое виделось им в виде (например) степлера из нержавейки, украшенного щечками из моржового клыка и обязательной гравировкой. Или ежедневника, обтянутого дорогой кожей и размерами своими напоминавшего карликовую папку. Открываешь его, а там! Страничка-календарик, в коем заботливо помечены все выходные и праздничные дни. Посмотрит на такой календарик какой-нибудь Акакий Акакиевич, и на душе у него станет чище и светлее – не так уж и много ему приходится работать. Вложенные ручка и карандаш помогут владельцу при случае что-нибудь записать. Ну, или почесать в ухе. В кармашки под визитки прекрасно поместятся сложенные вчетверо банкноты, а специальное отделение для фотокарточки позволит чаще вспоминать про родных… Если же вместо фотокарточки вставить небольшое зеркальце, появится возможность любоваться только на себя, любимого. Иногда поверх всего этого богатства еще обнаруживались и миниатюрные счеты, инкрустированные золотом – маленькие только в смысле размеров, разумеется, но никак не цены. Ну и обязательный именной вензель владельца – без этого никак. Купцы ведь тоже любили при случае скромно выпятить свой достаток. Как и промышленники. И банкиры. А также все остальные, способные недрогнувшей рукой выложить на прилавок от одной до пяти радужных бумажек сотенного достоинства.
«Ладно, что дальше? Вотчина потомственных металлистов[19], чья сила исключительно в плавках, хе-хе».
Александр вспомнил, как в один из своих первых обходов фабрики зашел в литейный цех и услышал странное ритмичное ухание-оханье, а также легкий звон. На вопрос о его источнике мастер ответил очень просто – мол, послал двух металлистов козла отодрать. Непонятно, что подумал управленец, когда его работодатель как-то странно хрюкнул и сдавленным голосом попросил показать ему сам процесс, но к источнику суровых мужских стонов провел незамедлительно. И еще пять минут дисциплинированно отворачивался, ожидая, пока князь просмеется и придет в себя. Оказалось, что козлом в литейке именовали лужицу металла, застывшую на полу. Ну, а металлисты… Нет, эти мужчины тоже любили металл, но предпочитали выплавлять его из руды, а не таскать на себе в изрядных количествах.