– Как же оно не таяло? – удивился Маленький Великан.
– Почему не таяло? Таяло, в том-то и дело. А он потом подлизывал. Бедный, бедный!.. Один воздушный шарик хранился у него двадцать лет… то есть двадцать дней рождения – и представьте себе, не лопнул.
– Потому что он его даже ни разу не надувал, – послышался неизвестно чей голос.
Я чуть-чуть вздрогнул. Фонтан с Маленьким Великаном – тоже. Потому что заговорила – кто бы вы думали? – старушкина шляпа из птичьих перьев. И стало видно, что никакая это не шляпа: серая взъерошенная птица ростом с галку, с полуприкрытыми сонными глазами, устроилась в волосах тётушки Дирекции. До их пор она, видно, спала, спрятав голову под крыло.
– Вернулась? – захлопотала старушка. – Ах ты, умница, ах, радость моя! Проголодалась небось? Творожок твой уже готов, домашний, свеженький, как всегда. Или ты ещё погуляешь? Ну давай, потом расскажешь, где была, что видела интересного.
– Откуда она вернулась? – не понял Я. – И куда собралась? Она же всё время была здесь!
– Так только кажется, – улыбнулась тётушка Дирекция его непониманию. – Это птица необыкновенная – птица Соня. Она умеет видеть сны.
– Сны? – сказал Я. – А чего тут необыкновенного?
– Да ты хоть знаешь, что это? Вот, смотри… она прячет голову под крыло, закрывает глаза – и с ней начинает происходить такое, что я даже описать не могу. Она переносится куда-то далеко отсюда, в удивительные края. Причём без всякой волшебной палочки. А когда возвращается, рассказывает, что видела. И это бывают такие чудеса – ты даже не представляешь.
– Почему не представляю? – сказал Я. – Я тоже умею видеть сны.
– Не может быть! – воскликнула старушка.
– Может, – объяснил ей Фонтан. – Я же говорю, он нездешний. У них, он рассказывал, и не такое бывает.
– Да, у нас все умеют видеть сны, – подтвердил Я.
– Удивительно, – сказала старушка.
И Я в первый раз подумал, что это ведь и в самом деле похоже на чудо: ты закрываешь глаза – и переносишься куда-то, и чего там с тобой только не бывает!
– Вот ведь счастливцы! Стоит вам чего хочешь пожелать – сразу голову под крыло, и пожалуйста!
– Так ведь это не по-настоящему, – сказал Я.
– Не понимаю, – сказала тётушка Дирекция.
Но тут Маленький Великан ей напомнил:
– Вы ещё не закончили про этого жадину. Значит, он выпросил у вас всё, что было?
– Да. И зеркало, и семимильные сапоги. Только радости это ему не прибавило. Он просто ни от чего не мог получить удовольствия – всё откладывал на потом. Под конец взял у меня последнее перо «Чего хочешь» – замечательное перо, хотя и одноразовое. Достаточно было задумать одно желание и записать его этим пером – желание исполнялось. Правда, только одно. Так вот, представьте, он до сих пор не написал никакого желания – всё боится, как бы не прогадать. Бедный, бедный мальчик!.. Хотя какой он теперь мальчик? Уже давно состарился – столько получилось у него дней рождения. И никто ни разу не пришёл к нему в гости. Сидит один, сторожит свои сокровища, к нему даже приблизиться боятся. Говорят: стал похож на настоящего Людоеда – такой вырос злой и жадный. Может, нельзя было его так баловать. А мне всё равно его жалко.