Я подумала, что баба Поля обидится, но она совершенно не собиралась это делать. Наверно, просто привыкла.
– Он женился на другой, – ответила она мне печально. – Так хотели его родители. Их семья была богаче нашей, у них были коровы, телевизор. По тем временам это считалось очень даже. Вот и невесту ему подобрали также из зажиточных. Потом их, правда, раскулачили, их статус приравнялся к нашему, но уже было поздно… Я не могла порушить семью. Мы потом виделись несколько раз, разговаривали…
– Но столько времени прошло, вдруг все переменилось? – Неожиданно для себя я осознала, что хочу принять горячее участие в ее судьбе. Наверно, оттого, что в нас было что-то общее: мы обе верили в любовь и чувствовали, как она течет по нашим венам. – Мало ли что могло произойти с его женой. Вы можете…
– Он умер, – прервала она меня.
Почему-то я долго не могла переварить услышанное. Я не могла поверить, что уже ничего не могу сделать для этой женщины. Что она продолжает любить мужчину, которого нет в живых. О, поистине мы были так похожи!
Я не знала, что сказать и как реагировать, но тут баба Зина сменила тему разговора, так что все само собой замялось. Она взяла внучка за руку и громко воскликнула:
– Боже, Кирюшенька, у тебя синяк! Я же говорила тебе следить за собой! – Она схватилась за сердце. – Но почему ты меня никогда не слушаешь?! Я же не вынесу, если что-то случится!
Кирилл покраснел всем лицом и бросал на меня извиняющиеся взгляды. Весь вид его говорил, что он смущен и про себя молится, чтобы прабабка замолчала.
– Зин, отстань от него! Мы не одни, с нами прекрасная девушка. Ты же знаешь, как он стесняется.
Честно говоря, меня действительно эта сцена несколько напрягла. Ну подумайте, взрослый внук поставил себе синяк. Что тут такого? Да, бабки обычно очень трепетно относятся к внукам, но это уже заботливость в самой последней инстанции, явно оставляющая далеко позади все нормальные рамки. Может быть, читателю непонятно, откуда взялось мое удивление, но нужно было видеть саму бабу Зину и ужас на ее лице. Она готова была скончаться на месте от вида ушиба на руке своего внука.
Зинаида Ивановна отдышалась и, бросив на меня взгляд, сказала сестре весьма таинственным тоном:
– Поль, эти дети, возможно, поженятся, ты же слышала. Разумно рассказать девочке правду.
– Не нужно! – заверещал Кирюха.
– Какую правду? – не вытерпела я.
Баба Зина, наконец, уселась на стул, оставив в покое руку Кирилла, и сказала мне:
– Катя, у нашего внука страшная болезнь. Гемофилия. Ты знаешь, что это?
– Вроде что-то слышала, но сейчас, откровенно говоря, не припомню.