В тот вечер во время оживленной партии Орлов был партнером государыни. Потемкин подошел к ней, и нагнувшись над ее плечом, отвечал ей по-русски.
— Ты забываешь этикет! — вскричал Орлов. — Раз ее величество заговорила с тобой пофранцузски, ты должен отвечать ей на том же языке.
— А с каких это пор считается дерзостью отвечать государыне на языке нашей родины?
Кроме того, я не обязан принимать от тебя приказы.
Нагнувшись к ее уху, он слегка задел ее плечо и спросил тихо, чтобы подразнить Орлова:
— Какие ваши козыри?
Взбешенный этим маневром, Алексей крикнул ему:
— Оставь ее величество в покое. Убирайся вон, мерзкий попугайчишко!
— Не беспокойся, я останусь тут на всю ночь, если мое присутствие не стесняет нашу всемилостивейшую владычицу.
— Потемкин, посоветуйте же мне. Ходить ли мне с червей? — спросила Екатерина спокойно, обрадованная и польщенная этой ссорой, которая происходила из-за нее.
— Посмотрите, у нас вдвоем все козыри. Клянусь! Мне кажется, что вы приносите мне счастье.
— Убирайся вон, — крикнул Орлов, весь красный от бешенства, вскакивая одним прыжком.
Оба смерили друг друга взглядами. Чувствуя, что его звезда закатывается, Алексей Орлов стукнул кулаком по столу. Карты рассыпались. Хотя и польщенная этой петушиной схваткой, императрица, зная грубость и неистовство этих людей, когда они были взбешены, сочла за лучшее ускользнуть от них незаметно.
Потемкин подошел к Орлову:
— Убийца. Подлый убийца! Она права, ты просто мужик. В любви ты столь же противен, как и в еде. Тебе безразлично, кто с тобою — калмычка или известная знатная красавица. Бурлак ты и больше ничего!
Орлов схватил валявшийся на одном из диванов биллиардной кий и стал вращать его над головой, осыпая Потемкина руганью;
— А ты — монах! Расстрига! Вор, сукин сын! Я об тебя обломаю все сабли арсенала; проткну твою мерзкую шкуру!
Орлов ходил по комнате, разбивая ударами попадавшуюся под ноги мебель, разлетавшуюся в щепки. В припадке бешенства он разодрал свой камзол, оторвав полу. Бриллиантовые пуговицы отлетели. Потемкин, более спокойный, смотрел на растерзанного и обезумевшего соперника, и ему казалось, что ревнивое сумасшествие Орлова является для него самого хорошим предзнаменованием; как вдруг раньше, чем он успел остеречься, Орлов ударил его кием по голове с такой силой, что из глаз Потемкина брызнула кровь. Он почувствовал страшную боль в глазу, как будто у него что-то оборвалось. Ослепленный, он прижал к окровавленным векам руку и, шатаясь, бросился в выходу. На следующий день он ослеп на один глаз. В отчаянии от заперся в отдаленной усадьбе, где ему казалось, что он сойдет с ума.