Нет, не галлюцинация, решила она. Это настоящие человеческие шаги, да еще и голоса, и звучат эти голоса все громче с каждой секундой. А значит, их обладатели, кто бы они ни были, направляются на кухню.
Надежда вновь пустила ростки в ее душе. Если в доме еще кто-то есть, может, ей помогут?
Шарлотта подползла еще ближе к двери и прижалась ухом к доскам. Да, слышно плохо, но там действительно голоса — Пэтси и какого-то мужчины.
— Что вы здесь делаете? — различила она возглас Пэтси. — Что вам нужно?
— Вы лучше скажите мне, что здесь делает Шарлотта Лярю?
Уилл Ришо… Робкая надежда на спасение не просто угасла — она перешла в панику: волосы на затылке у Шарлотты буквально поднялись дыбом. Но как он вообще узнал, что она здесь, в доме Пэтси?
— Она у меня работает, — воинственно отозвалась Пэтси. — А с каких это пор полицейские начали так интересоваться уборщицами?
— А с тех пор, как уборщицы отрастили себе чересчур длинные носы! — отрезал он.
На память Шарлотте пришел рассказ Джудит об утренней перепалке с Ришо, и внутри у нее все заледенело от ужаса. Неужели он, как и Луи, догадался, что она впуталась в это дело? А иначе как бы он вычислил, что она здесь, в доме Пэтси? Если только он не проследил за Джудит, когда она, после разговора с ним, отправилась к тете, и, сложив два и два, проследил и за ней…
Неужели за ней следили? Шарлотта понятия не имела: слишком она была занята собственными мыслями.
— Где она и что ей здесь понадобилось? — решительно вопросил полицейский.
— Говорю же вам, она у меня работает.
— В субботу? Ну нет!
— А что такого? Может, я наняла ее сделать кое-какую дополнительную уборку!
— Да-да, конечно! А я — король Рекс[5]. Выкладывайте! Где она? И не вздумайте морочить мне голову! Ее фургон стоит возле дома, и значит, она где-то здесь.
— Ай! Пустите! Мне больно!
— Будет еще больнее, если не признаетесь, где эта любопытная проныра.
Шарлотта вздрогнула. Ей, конечно, совершенно все равно, что думает о ней Уилл Ришо. Но никто никогда в жизни не смел обвинять ее в любопытстве! От этого несправедливого слова было почти так же больно, как и от шишки на голове.
— Да здесь она! — взвизгнула Пэтси. — Здесь, в кладовке!
— Что это значит?
— То, что я там ее заперла.
— Что вы сделали? Какого черта вам понадобилось запирать ее в кладовке?!
— Мне больно! Пожалуйста, не надо…
— Тогда отвечайте.
— Я… я ее стукнула.
— С какой стати?
— Потому что она задавала слишком много вопросов… о Рикко Мартинесе.
— Что еще за вопросы?
Не дождавшись ответа, Ришо издал взбешенный рев.
— Да что это с вами, леди? Что вы творите? Сначала этот бредовый план с кладбищенской рухлядью… Да последний идиот догадался бы, что Рикко Мартинес не станет плевать в колодец, из которого пьет! Так что случилось? Он на вас набросился? Стал шантажировать, решил порастрясти ваш толстый кошелек? — Ришо расхохотался, да так отвратительно, что в желудке у Шарлотты все перевернулось. — Так все и было, верно? Начал шантажировать. А чем? Угрожал пойти в полицию, если не заплатите? — Снова раздался его смех. — Лучше бы заплатили, вы, безмозглая корова! Но не за то, чтобы он в полицию не ходил. Поверьте моему слову, вот уж с кем ему меньше всего хотелось иметь дело, так это с полицией. Но ведь нужно было догадаться, что он помчится прямиком к Лоуэллу! Что ж, зато теперь он уже никуда не помчится, верно? Я уже один раз предупреждал вас: не стоит беспокоить мистера Вебстера. На этот раз вы перегнули палку. Мы-то надеялись, если… когда труп Мартинеса найдут, вы наконец все поймете. И правда, все шло отлично. До тех пор, пока эта уборщица не принялась шнырять тут и вынюхивать своим длинным носом!