— Нет, тетя Чарли, — отозвался племянник. — Он весит уже больше сорока фунтов.
Шарлотта кивнула. Она так и думала, но всегда лучше удостовериться.
— А где его комната?
— Первая слева, как поднимешься по лестнице. А запасной ключ висит в кухне, на крючке рядом с телефоном.
Шарлотта еще раз кивнула.
— Отлично, Дэви, — она поставила малыша на пол и крепко взяла его за руку. — Ну-ка, покажи тете Чарли свою комнату!
С помощью Дэви Шарлотта сумела отыскать маленький чемоданчик, в который положила кое-какую его одежду, зубную щетку и несколько любимых игрушек.
Вернувшись вместе с Дэви в гостиную, она увидела, что Даниэль и Джудит сидят бок о бок на диване, а Уилл Ришо глядит в окно, выходящее на шоссе.
Шарлотта опустилась на колени рядом с Дэви:
— Ну а теперь пойди и обними папу Даниэля крепко-крепко!
— Нет, сначала меня! — И Джудит протянула к мальчику руки. Когда Дэви обхватил ее за шею, она подняла его и усадила на колени к Даниэлю. Затем встала с дивана и подошла к Шарлотте.
— Может, я пойду позвоню маме, тетя? Если ей объяснить, что происходит, она придумает, как нам поступить с Дэви.
Шарлотта кивнула. Но на самом деле ей не очень-то верилось, что она дождется хоть какой-то помощи от сестры. И, взглянув Джудит в лицо, будто в зеркале, увидела те же сомнения.
Дэви сидел тихо, словно испуганный зверек, и по пути к дому Шарлотты не проронил ни слова. Он уже несколько раз бывал здесь и, когда Шарлотта припарковала фургон, к ее большому облегчению, без всяких возражений последовал за нею в дом.
Они вошли в комнату, и Милашка немедленно принялся с пронзительными криками бегать по своей жердочке.
— Помнишь мою птичку, Дэви?
Малыш кивнул.
— А как его зовут, помнишь?
Дэви несколько секунд задумчиво разглядывал попугая. Потом ответил:
— Мышка. Мышка!
Шарлотта хихикнула.
— Ну… почти угадал. Сойдет и так. А теперь вот что: если ты будешь хорошо себя вести, я могу тебе дать его погладить. Хочешь?
Дэви согласно кивнул, но в то же мгновение глаза его наполнились слезами, и он посмотрел на Шарлотту:
— А где моя мама? Хочу к маме!
Шарлотта чувствовала, что и сама готова расплакаться.
— Ну конечно, милый! — Опустившись на колени, она обняла мальчика. — Тише, тише, не плачь! Она скоро вернется домой, я уверена.
Но она вовсе не была в этом уверена. И от произнесенных только что лживых слов у нее во рту остался горький осадок.