Я понял это слишком поздно. Я полагал, что деньги дают совершенную власть, но я ошибся. И первым камнем преткновения стала моя же семья! После смерти моей матери отец женился вновь, и у меня появился сводный брат. Бертран, ублюдок и ничтожество, сын моей мачехи, алчной бесстыдной твари. Он отравлял мою жизнь самим своим существованием. Отец был к нему благосклонен, в обществе его считали милейшим юношей, его ничтожные таланты превозносились обществом до небес! Я с детства имел совершенно чёткое намерение избавиться от его присутствия, как только отец покинет нас (а отец был уже довольно стар) — о, нет, речь не шла о смертоубийстве. Вернее — речь шла не о прямом смертоубийстве. Я хотел отправить его куда-нибудь в колонии, к дикарям и жёлтой лихорадке. Но когда отца не стало и я смог приступить к осуществлению своего плана, я столкнулся с его невероятным упорством. Он не желал покидать Англию. Упирался, как кабан. Более того, он женился на девушке, которую я назначил себе в невесты! И эта идиотка предпочла выродка Бертрана, а сам он, как ни в чём ни бывало, взял то, что должно было принадлежать мне! Как я ненавидел его! Как желал обладать властью распоряжаться мирозданием по собственной прихоти! Но я был бессилен перед обстоятельствами. Вы думаете, я не пробовал купить его? Деньгами заставить его убраться вон из Англии вместе со своей потаскухой!? Идиот! Он сдох, сдох, как только в моих руках оказалась моя Чаша! Но это после…
Карниваль замолчал, тяжело дыша. Ива не торопила его с продолжением этой чудовищной повести, и через минуту Карниваль продолжил.
— Дьявол, я слишком много говорю. Но, полагаю, элементарное благоразумие не позволит вам болтать о том, что вы сейчас слышите. Даже вам никто не поверит, — язвительно усмехнулся Карниваль, но затем лицо его вновь стало мрачным. — А потом у меня открылся туберкулёз. Моя мать тоже умерла от туберкулёза. Омерзительная болезнь. Я слишком хорошо знал, как она убивает, как подбираться жалкая беспомощность, бессилие, отвратительное, пугливое сочувствие окружающих и их дурно скрываемая гадливость. И я снова оказался бессилен перед обстоятельствами. И вот, представьте, я сидел в доме, набитом дорогостоящими вещами, богатый как Крёз — больной, харкающий кровью и неспособный принудить к покорности даже такое ничтожество, как этот выродок Бертран!
— Но почему, почему я должен умирать? — неожиданно с гневом спросил лорд Карниваль, яростно глядя на Иву. — Я не имею в виду — умирать сейчас, от болезни, я имею в виду — вообще, почему когда-нибудь, от чего-нибудь, я должен буду умереть!