— Но когда ему стало хуже?
— За мной прислали вчера рано утром. У лорда началось горловое кровотечение, и он был крайне слаб.
— Утром? Но накануне вечером он ещё был у графа Бёрлингтона?
— Да, и это была его роковая ошибка. Ему не следовало выезжать, тем более в такую ужасную погоду. Я предупреждал его, но его светлость вообще не склонен слушать кого бы то ни было.
— Что ж, благодарю вас, доктор. вы очень любезны. А кто был рядом с лордом, когда вас вызвали?
— Его секретарь. У его светлости нет семьи.
С секретарём также удалось поговорить. Он производил впечатление человека ответственного, подчёркнуто медленно отвечал на вопросы, с сомнением поглядывая на мисс Райт, чтобы удостовериться, что та успевает заносить его ответы в блокнот. По его словам, лорд Карниваль вернулся после сеанса около десяти часов, и был нездорово возбуждён, что, несомненно, было признаком начинающегося приступа. Секретарь предложил немедленно послать за доктором Хинксли, но лорд категорически отказался, велел подать ему чаю и грелку, и не беспокоить его более. Секретарь выполнил распоряжения и отправился в свою спальню, находившуюся во флигеле. А около четырёх часов утра лорд Карниваль вызвал его звонком: как утверждал секретарь, Карниваль был очень плох, кашлял кровью и потерял сознание, прежде чем приехал доктор.
Рассказ, казалось, вполне удовлетворил инспектора.
Когда визитёры уже готовы были покинуть дом, и дородный дворецкий подал инспектору шляпу, Суон, воспользовавшись моментом, задал вопрос и ему:
— Любезный, вы не припомните, в котором часу лорд Карниваль вернулся домой позавчера, когда выезжал к графу Бёрлингтону?
— Около десяти, сэр. Он был уже нездоров и сразу поднялся к себе.
— И более не покидал дома?
— Полагаю, что нет, сэр.
— Благодарю вас.
Выйдя из особняка, Суон обратился к Иве, до тех пор хранившей молчание:
— Ну, и что вы об этом думаете?
— Он был нездоров у Бёрлингтона, это совершенно очевидно. Но мне будет неспокойно, пока мы не поговорим с ним лично. Мы можем отправиться теперь к вдове Глейн?
* * *
Миссис Глейн была ужасно перепугана появлением инспектора Суона и мисс Райт.
— Миссис Глейн, это мисс Райт от общества «За защиту женских прав», — преднамеренно недовольно сообщил Суон, как они договорились по пути к дому вдовы.
— Да, вам совершенно не о чем волноваться. Мы добились права присутствовать при беседах полиции с дамами во избежание оказания давления и проявлений половой сегрегации. Не бойтесь, дорогая, я не дам вас в обиду! — и Ива кинула на Суона такой испепеляющий взор, что Суон, право слово, должен был провалиться сквозь землю.