— Но я не вижу смысла. Что общего может быть у Карниваля и цирковой гадалки? «Некие предметы»? О, боже, а ещё и этот беглый псевдо-доктор Купер! — Суон изложил то, что стало ему известно об убийстве в отеле. — А что коллекционирует Карниваль?
— Всё. Всё, что достойно восхищения. В основном — древности, но такие разные… — Ива сжала виски ладонями и затрясла головой, отчего подвески на эгрете тревожно заплясали. — Нет, мне положительно надо было ехать в Бат. Сегодняшнее усилие привело меня в ужасное состояние. У меня раскалывается голова… Да, конечно. Он — страстный собиратель, но его коллекция очень разношёрстна, и при этом он очень привередлив. То зеркало, которое для него купили вчера на аукционе, могло бы украсить любой музей, а он швырнул его, словно какую-то пустяковину.
— Хотел бы я теперь получить письмо от Карниваля, — задумчиво сказал Флитгейл. — Тогда я мог бы, наконец, встретиться с ним, и мы бы точно знали, что ему нужно.
— Да, это было бы прекрасно. Но рискованно. Если предположить, будто он убил Зулейку, что ему стоит убить вас, когда он получит желаемое? Если, конечно, вы согласитесь оказать ему помощь, — заметил Суон.
— А я нашёл списки, которые писал Купер, хотя, конечно, они теперь не нужны, — Флитгейл поднялся, вынул из ящика стола толстую тетрадь и показал её присутствующим. Суон особого интереса не проявил, а Ива, казалось, углубилась в чтение бесконечных описаний фрагментов осыпавшихся фресок, архитектурных деталей и предметов из раскопок.
— Какой всё же странный этот лорд Карниваль, экая амбициозная личность… С его положением, с его богатством — право, эти рассуждения о ничтожности денег кажутся лицемерием, — рассуждал Суон, оглядывая спартанскую обстановку гостиной Флитгейла. — Молодость и власть… Чего ещё не хватает лорду Карнивалю? Интересно, чего ему ещё угодно?
— Молодость и власть? Да, пожалуй, есть ещё одно, — то, чего нельзя купить за деньги, — согласно кивнул Флитгейл, замолк, и они с Суоном многозначительно переглянулись, не решаясь озвучить свою догадку.
— О, я тоже подумала об этом, — тоном будничным и безразличным откликнулась Ива, отрываясь от археологических записей, — но зачем, боже милостивый, Карнивалю любовь?
* * *
— Дорогой Суон, я должна попросить у вас прощения за тот… за тот случай с фотографией. Фотографией на вашем столе.
Ива и Суон шли по Дорси-лейн, оставив Флитгейла с его книгами. Ива попросила Суона прогуляться, прежде чем поймать кэб, и теперь они медленно шагали по узкой, плохо освещённой улочке. Рука Ивы лежала на локте инспектора, и она шла, очень прямо держа спину и лишь наклонив голову так, что изгиб её тонкой шеи сзади плавно спускался в чёрный меховой ворот, отливая золотом в свете электрических фонарей.