— Перестань, — враз севшим голосом сказал Кир. — Что с тобой? Ну что?
Она бессильно опустилась на край мятой постели, закрылась от него руками.
— У меня такое чувство… я вижу другую реальность. Иногда я так явно и чётко вижу её, что почти схожу с ума. Ты не поймёшь. Эти ошмётки той, другой реальности меня пугают.
Слова оборвались. Влада сложила руки на коленях и замерла, глядя в угол. Лампа почему-то закачалась под потолком, отбрасывая на стены узорчатые лепестки теней.
— И что ты видишь? — сказал Кир чьим-то чужим голосом и сел рядом.
— Вижу, что я связана с девочкой из школы. И не могу разорвать связь.
Она чего-то не договаривала, Кир видел это, но её трясло — и он не стал задавать вопросы. Ложиться спать было страшно, он всё думал, что утро не наступит.
Но утро снова наступило — хмурое и прохладное. Кир обнаружил Владу на крыльце. Было не похоже, чтобы она бегала по дороге к кладбищу, просто сидела, накинув на плечи отцовскую рабочую куртку. Неестественно выпрямленной правой ноги Влада касалась пальцами, дотрагивалась — и одёргивала руку. В будке мирно дремал Командор.
Кир сел рядом, но Влада отвернулась, не давая ему увидеть своё лицо.
— Я потеряла иголку, — сказала она как будто между прочим, но губы нервно дрогнули. — Вчера она точно лежала у меня в кармане, а сегодня её нет. Я весь дом обыскала, и двор, и траву перед воротами, и прошла по улице.
Он представил, как Влада в рассветном мареве бредёт по колдобинам и смотрит под ноги — вдруг свершится чудо и найдётся маленький пластиковый футляр, — и стало жутко. Так мало надежды.
Ночью он решил, что спросит у родителей ещё раз — вдруг вспомнят о несчастной девочке, умершей в школьной столовой. Вдруг хоть что-нибудь проясниться. Но сейчас сделалось понятно, что ехать в город всё равно придётся одному.
— Не бойся, — сказал Кир.
Влада ничего не ответила.
«Пыльная лестница. Старая половая тряпка под рукой. Запах брошенного дома».
Ветки берёзы за окном были засижены птицами, запорошены первым снегом и ослепительно блестели на солнце. Маленькая комната, отгороженная шкафами от учебной аудитории, пахла старыми книгами.
Птицы садились на ветку и взлетали.
Прогремел звонок — из аудитории вымело студентов, вышел степенный Максим Игоревич и, не заметив Владу, запер дверь снаружи. Через минуту в замке снова повернулся ключ.
«Заперли. Как же выбраться, как? Половая тряпка. Кафельный пол. Пахнет плесенью. Темно».
— Эй! — Стук каблуков по паркетным доскам. — Эй, есть кто живой? А, привет!
Явившаяся Альбина ткнула Владу в плечо, и та очнулась. Она увидела своё отражение в стеклянных дверцах, и отражение приборных лент, горой сваленных на столе, чёрного микроскопа и зажженной лампы рядом. Жёлтая точка лампы отражалась дважды — в стеклянной дверце шкафа и в откидном зеркале микроскопа.