— А, проходи, проходи. Хочешь чаю?
Она отказалась. Ли по-стариковски вздыхал, неторопливо наливая себе кипятка в чашку. Магазинную заварку он не признавал, и в верхнем ящике стола всегда хранил несколько бумажных свёртков с сушёными травами и большой кулёк апельсиновых корок. Ли достал одну — побольше и посветлее и принялся крошить её в кипяток.
— Я думал о нашем разговоре. Здесь ведь такое дело, копанием в библиотеке не поможешь, тут нужно что-нибудь предпринять как можно быстрее. Как там твой друг?
— Он пришёл в себя. Но в это время был в другой реальности.
Ли поднял на неё подслеповатые глаза — он никогда не носил очков, поэтому щурился, если хотел рассмотреть что-нибудь получше. Его пальцы всё крошили в чай апельсиновую корку.
— А там что?
— Декабрь, — коротко отозвалась Влада. Она не знала, что ещё сказать. Может, про подвал и удары молотка? Но пока что это слишком болело. Она помнила темноту и холодный кафель под руками, и страх. Страх она помнила отлично.
Ли сочувственно покачал головой.
— М-да, сильно же вас швырнуло.
Дедушка Ли, простак Ли в вечном мышино-сером костюме, бессменный завкаф и любитель комнатных цветов. Его не боялись даже первокурсники, хотя зачем бояться, если можно просто уважать. Он знал три языка не-живых, по памяти воспроизводил карту города с энергетическими изломами и, говорят, был единственным, кто лично встречал сущность второго уровня и ушёл от неё целым. Раньше Ли крошил апельсиновую корку в кипяток, потому что аромат апельсина отбивает запах человека для не-мёртвых. Теперь же — такая у него осталась привычка
— Попробуем вот что. — Пальцы его были сморщенными и жёлтыми от апельсина. — Есть у меня один знакомый. Одно время баловался он такими штуками. Подготовка, правда, займёт какое-то время.
— Этот человек из института?
Ли отпил глоток из чашки и близоруко сощурился, глядя на Владу.
— Я сказал, что это человек? Извини, если так, я оговорился. Это сущность.
С самыми тонкими иголками следовало обращаться очень осторожно: Ли говорил, они легко прокалывали кожу и входили в кровеносные сосуды. Иголки чуть потолще гнулись дугой, стоило надавить на них сильнее. Самые крупные, на которых держалась конструкция, нравились Владе больше всего. Особенно — их золотистые округлые головки.
Они хранились в коробочке из-под шоколадных трюфелей. Она вспоминала, что очень проголодалась, каждый раз, когда взгляд падал на коробку. За шкафами сменялись студенты. С утра это были притихшие первокурсники, и Анна Викторовна объясняла им, как правильно заполнить личные данные на листах для контрольной. Потом явились шумные и весёлые третьекурсники и быстро замолчали, углубившись в тактические задачи. Потом — Влада уже не разбирала, какой был курс — но всю лекцию на повышенных тонах зачитывали доклады по военной истории.