В окно лилась серая городская ночь — свет фонарей, бледная подсветка снега, и ни единой звезды на небе. Влада отодвинула два стола, загрохотал упавший стул. Она схватила его за спинку, поставила на пятачок свободного места.
Обитое дерматином сиденье было холодным. Руки — на колени, на ладонях отпечатались остатки схемы. В мысли впустить осенний ветер. В аудитории прохладно — и это хорошо, пусть замёрзнут кончики пальцев.
Чёрт, чёрт, чёрт.
Пустоту в мысли! От волнения в горле у неё застрял ком, и ладони щипало от соприкосновения со светящимися нитями. Мушки больно впивались в шею, в голые руки. Пустота вокруг никак не давалась, а шаги звучали уже совсем близко, они миновали шуршащий коврик у деканата, и вот-вот должна была скрипнуть дверь аудитории.
Она вздрогнула сразу всем телом, как будто по позвоночнику провели холодным пальцем. Открыла глаза: свет пробивался в коридор через щели в жалюзи. Это был тусклый, сожранный тучами свет, и в стекло монотонно молотил снегопад.
Голова шла кругом. Влада нащупала у себя на коленях сумку и скомканный шарф. Она грела в коконе из шарфа замёрзшие руки. Горло пересохло. Влада поискала глазами: вроде бы где-то тут был автомат с кофе — но ничего не обнаружилось. Странно, может, она перепутала?
В слепом отростке больничного коридора стояли два ряда стульев: три у одной стены и три у другой. Напротив Влады устроилась женщина, её голова была замотана цветастым платком.
— У меня ухо болит, — оправдалась она, перехватив взгляд Влады.
А справа замерла ещё одна соседка — та с остервенением теребила амбулаторную карту. Свет горел шагах в двадцати справа, у столика дежурного, сюда же долетали его жалкие остатки, и снегопад стучался в близкое окно. Влада прижалась боком к батарее.
— Вы такая худенькая, — сказала женщина с платком. — Проходите передо мной. Без очереди, ладно?
— Нет, ну что вы, — выдавила из себя она, глядя в талончик, который тоже обнаружился в гнезде из шарфа. — Вы записаны на пять, а я на пять тридцать.
Собеседница расцвела:
— Спасибо. Я тогда первая зайду к врачу, да?
Влада закрыла глаза, приняв, что вопрос сугубо риторический, но тут же открыла снова: соседка смотрела выжидающе. Пришлось ответить:
— Да.
— Вы такая располагающая, — ещё шире разулыбалась женщина.
Болела голова — вероятно, упало давление из-за снегопада, — и очень клонило в сон, но на самом краешке сознания жила смутная тревога. Влада как будто забыла что-нибудь важное, поздравить друга с днём рождения, например. Болезненно пощипывало ладони.
За стеной послышались шаги.