Её забыли — это стоило принять как факт. Она знала всё: и как виновато посмотрит Ли, когда к сентябрю недоразумение разрешится, и как многословно и бестолково выскажет свои сожаления Альбина. «Без тебя было совсем не так». Без неё было — как и с ней, всё едино, всем безразлично. Влада не жалела себя — она просто знала.
Единственное, чего она не знала — куда деть себя теперь, когда вместо тщательно обустроенных планов впереди прорисовалась пустота. Она перебрала варианты. Единственным более или менее осуществимым было продолжить работу в институте. В пустых коридорах, одной, каждый день проходить мимо запертых дверей и закрытого буфета, слушая только гудки машин за окном. Это было слишком даже для Влады.
Она подняла мобильный телефон, и тут же он пиликнул. Новое сообщение.
«Прости меня. Я очень виновата, но я хочу всё исправить. Обернись».
Влада подняла глаза на окно: в синеве неба плескались верхушками деревья. Синеву неба подпирали атланты высоток. Глупо, как глупо. Ей следовало бы исчезнуть из этого мира, чтобы не раздражать своим присутствием нормальных людей. Ей следовало бы…
Снова пиликнул телефон. Влада не глядя протянула руку.
«Я помогу тебе. Обернись».
— Ты не заслужила счастья, — сказала Влада своему отражению в синеве неба. — На что ты вообще надеялась?
Телефон затрезвонил изо всех сих. Она мельком глянула на экран: незнакомый номер, три ноля в конце. Наверное, ошиблись. Влада рассмотрела, как её отражение в оконном стекле делает виноватые глаза.
— Нет-нет, — сказала она, ощущая странное удовлетворение от того, что нашла наконец виноватых, и сейчас же будет вершить справедливость. — Убирайся. Уходи. Забейся в самый тёмный угол, я видеть тебя не желаю. Не же…
Проклятый телефон. Его мелодия — как будто стоматологическое сверло. Влада сморщилась, дёрнулась к мобильному. Тот же номер — три ноля в конце, — вместо приветствия незнакомый мужской голос сказал ей:
— Заяц, обернись.
Она обернулась. Отражение в стеклянной дверце шкафа белой салфеткой вытирало слёзы со щеки. Всё ещё прижимая телефонную трубку к уху, другой рукой Влада пошарила по столу. Салфетки там, конечно же, не было.
Он стоял у Влады за спиной, так что она почти ощущала чужую тёплую ладонь на своём плече.
— Ты хочешь ей что-нибудь сказать?
Почти все стулья в комнате были задвинуты в тёмные углы, кроме одного, у стеклянной дверцы шкафа. Никто на нём не сидел, но Влада прекрасно видела серую тень в отражении.
В больнице главенствовала тишина. Подъёмный кран, застывший за окном, пожирала ржавчина безвременья.