— А как нужно стоять, лицом в угол или лицом в комнату? — Ляля заинтересованно склонила голову на бок.
Маша раздражённо махнула на неё рукой и, скинув с плеча сумку, попросила:
— Выйди. Нет, покажи сначала, где эта тетрадка у тебя лежит обычно.
Ляля вышла на цыпочках, как будто бы боялась кого-то спугнуть. За окном качала ветками липа. Всё тише становились голоса в коридоре — курсанты расходились по заданиям. Маша глубоко вдохнула.
— Отдай…
В этом старом, пропахшем сыростью доме она чувствовала его присутствие очень явно и совсем не пугалась этого. Нахватавшись из книг и разговоров старшекурсников обрывов знаний, она кое-что могла и ощущала немного больше, чем сверстники. Или Маше так казалось. Сущность дома она про себя называла домовым, но вслух — никогда, засмеют.
Но фраза осталась недосказанной. Боковым зрением Маша только успела заметить, как на пол из тёмного угла, в котором стояла Лялина кровать, выползает серый пыльный ком. Вот что она и правда знала — наверняка — так это, что домовой без веских на то причин никогда не покажется человеку. И причины эти никак не могли быть радостными для обитателей стационара.
К столкновению с энергетической сущностью она не была готова. Совсем.
Сначала у неё перехватило дыхание, потом, когда ком коснулся её щиколоток, Маша поняла, что не может двинуться с места, она вдохнула один раз — получился всхлип, второй вздох — и она шарахнулась в сторону. Маша врезалась спиной в кровать, сдвинув её с места, и коротко вскрикнула.
Пытаясь протолкнуть в горло хоть немного воздуха, Маша опустила взгляд: прямо у её ног лежал комок, свёрнутый из старой половой тряпки, такой грязной, что на полу от неё оставались клочки пыли. Преодолевая отвращение и страх, Маша наклонилась и схватилась за выбившийся уголок, дёрнула.
Внутри кома перебирала лапами по смятой тряпке плюшевая собачка на батарейках. Маша взяла её двумя пальцами поперёк туловища и подняла. Стеклянные пуговицы глаз смотрели бессмысленно и мёртво. Даже в воздухе пёс продолжал перебирать лапами и дёргать головой. Маша нащупала у него на пузе пластиковый рычажок и щёлкнула им. Кажущаяся жизнь мгновенно замерла.
— Ляля! — вскрикнула она и швырнула игрушку на кровать. — Где она?
В дверном проёме, укоризненно глядя на Машу, стояла только Сабрина.
— Что у тебя тут случилось?
Маша отодвинула её с дороги и решительно зашагала к замершей у окна Ляле. Та не двинулась с места и даже улыбаться не перестала.
— Слушай. — Маша подошла так близко, что почувствовала её дыхание, пахнущее карамелью. — Хватит уже. Есть у тебя совесть, в конце концов? Раньше это, может, и было забавно, но не сейчас, когда все и так на взводе. Прекрати, ясно?