— Не надо плохих районов.
— Не забивай голову. Ты платежеспособен?
— Пока да.
— Значит, не волнуйся. Мне нужны твои мозги.
— Они мне самому нужны.
— Я их только арендую. Так что?
— Хорошо, я подумаю и позвоню.
На этом вечер был закончен и, поговорив на темы семинара, мы разошлись, а на другой день каждый уехал по своим делам. Я решил побывать в Париже, в котором не был несколько лет.
Париж встретил меня прохладой зимнего дня. Выйдя с поезда, я отправился в гостиницу и, не задерживаясь в номере, пошел прогуляться по таким знакомым и близким мне улочкам. Я бродил и старался увидеть новое, оно было, но не портило вида, того, который я помнил: фасады зданий, стеклянные витрины кафе, даже люди также спешили, и это радовало. Заходить в компанию, которой раньше владел, я не собирался; по ней ностальгии не было, а расспросов о себе я не хотел. Прошел мимо салона, где теперь командовала Элен, и было приятно увидеть, что он работает.
Затем я поднялся на Монмартр, и вот здесь мне захотелось задержаться. На улицах продавали жареные каштаны, тут же в многочисленных кафе пекли блины с множеством начинок на выбор. Было прохладно, хоть и не минусовая температура. Я зашел в кафе, где любил сидеть. Летом я обычно размещался на веранде, но сейчас не сезон. Заказал стакан красного мартини и сел у окна, и по старой привычке наблюдал за улицей.
— Я так и думал, что если ты появишься в Париже, то я встречу тебя именно здесь, — услышал я знакомый голос Николя. Он подошел к столику, и стоял со стаканом вина, улыбаясь, глядя на меня сверху вниз. Улыбка его была доброй, а глаза выражали искреннюю радость от встречи.
— Хочется надеяться, что я тебе не помешал, — продолжил он, насладившись эффектом от встречи.
— Садись, Николя, ты один из немногих, кого мне приятно видеть и твоя надежда тебя не обманула.
Он сел за столик, а я, подозвав официанта, заказал бутылку сухого красного вина.
— Я бы все равно к тебе зашел, — сказал я в оправдание.
— Верю.
— А ты не изменился, Николя.
— Глупо было бы иначе. Я уже в том возрасте, когда время замирает на лице. Да и меняться нечему; даже если появиться еще одна морщина, то она не будет уже заметна среди подобных ей. Время остановилось, — повторил он философски. — А вот про тебя этого не скажешь.
— И в какую сторону изменения?
— Не в худшую. Хотя ты не женщина, чтобы делать тебе комплименты. Это они очень переживают, увидев седой волосок, а мужчине седина к лицу. Судя по тому, что у тебя загорелое лицо, значит, живешь там, где много солнца, особенно это заметно на моем фоне, закоренелого парижанина, живущего в полутьме магазина. Ты давно в Париже?