Когда я разговаривал с ним, то наблюдал за его мимикой. Я видел, что он лжет. Не профессионал мог бы этого и не заметить, этому надо учиться. Во время разговора, я замечал, что у него сужаются зрачки, опускается взгляд или он, рассуждая, смотрит чуть влево от меня. Все это признаки лжи. Но вот зачем он это делает, мне было не ясно. Омар, Омар, — подумал я, — ты можешь, сколько угодно говорить хвалебные слова в мой адрес, контролировать слова, жесты, но контролировать глаза не возможно.
— Я должен подумать.
— Если бы вы согласились сразу, я бы вам не поверил. Это не просто предложение попить чаю. Да, о чае. Я предлагаю вам впить чаю. На это вы согласны?
— На это, да, — усмехнулся я, — поверите?
— Поверю, тогда прошу. Я очень редко пью чай в библиотеке, только когда один и вечером.
Мы встали из-за стола, и он направился к выходу. Едва мы вышли за дверь, я увидел в холле женщину. Это была европейка. Одета в широкие светлые брюки и блузку. Ей было лет двадцать пять, двадцать семь. Увидев мой недоуменный взгляд, Омар пояснил: — Охрана. Я доверяю европейской охране. Вроде бы бояться нечего, но местные жители не все нашего клана и всегда будут недовольные. А женщины в охране более надежны, чем мужчины, и, кстати, более воинственны и даже жестоки. Это гремучая человеческая смесь женственности и боеспособности.
Я окинул взглядом женщину. Ростом под метр семьдесят, темные глаза, были прищурены. Взгляд спокойный, изучающий.
Мы прошли в другую комнату, где был накрыт стол для чаепития.
— А я думал, вы не пользуетесь столом.
— Когда все свои, нет, но зачем причинять гостю неудобства. Это глупо насаждать свои правила тому, кого пригласил.
Возле стола стоял мужчина и когда мы сели, он налил чай и удалился.
— Как вы переносите жару? — спросил Омар.
— Пока сносно, да я ее еще и не почувствовал.
— Ничего, она даст о себе знать. Мы здесь живем и привыкли. Рекомендую вечером сходить в бассейн или на море.
— Посмотрим.
После чаепития мы вышли в холл; Омар вышел меня проводить.
— Извините, но Али не сможет вас отвезти, но вас отвезут. Скажите куда, и она вас отвезет, — указал он на женщину. — Приношу извинения, я с удовольствием сам показал бы вам вечером город, когда спадет жара, но занят.
— А как же охрана?
— Она здесь не одна, а дома я себя чувствую спокойно.
Мы попрощались, и я вышел вслед за женщиной. Машина уже стояла возле дверей, и едва мы сели, рванула с места.
— Вы всегда так водите? — спросил я, вжимаясь в спинку сиденья.
— Почти.
— Хотелось бы попасть в ту часть, которая не входит в «почти».