— С другими районами связь есть?
— С Карпачовым из ленинского удалось связаться, он что‑то проорал в эфир и все. Я ничего не понял, но подозреваю, что сдулся ленинский. У нас хоть территория огорожена, проще оборону держать… – и тут в подтверждение слов начальника затарахтел автомат. Мужики было дернулись, но капитан Беркута жестом всех остановил и, придерживая свой автомат, выскочил из кабинета.
— А нахимовский? – не унимался Киреев.
— Там получше обстановка – на связь периодически выходят, но с сотрудниками беда. Периодически в эфире появляются радисты с кораблей, что стоят у причалов. Единственное, что удалось узнать – у них свое казарменное положение – командование запретило сходить с кораблей. Сейчас пытаемся связаться с сухогрузами, что на рейде, предупредить их… Теперь что касается нашего детского сада. Девать их некуда. Развозить всех по домам – нет ни людей, ни бензина, ни желания. Я дал задание лейтенанту Самойловой и Анне Михайловне – той медсестре, что вы спасли, проверить новостные разделы в интернете. И вот что они нашли – с утра 20 числа марта месяца в крупных городах мира начались массовые беспорядки. Источники проверенных данных не приводят о точном времени начала всего этого дерьма, но все сходятся в одном – 20 марта, плюс минус несколько часов… Менее чем через сутки зараза распространилась по всему миру. Симптомы одни и те же. Ну, это я уже зачитывал на дневном совещании. У нас все началось сегодня с утра, когда были зафиксированы многочисленные вызовы патрулей.
— Значит, мы можем спрогнозировать развитие ситуации?
— С поправками на местность, вполне.
— Ну а если с военными связаться?
— Да связались уже. – Отмахнулся полковник. – У них у самих глаза на лбу от всего происходящего. Так что – посмотрим. Пока командование официально не сговорилось, все контакты из личной инициативы. Так что вот такие вот ватрушки у бабУшки.
В общем, ничего нового, а уж тем более, хорошего после совещания не узнали.
Ночь прошла… и слава Богу. Потому как спать на голых столах – то еще удовольствие. Все более–менее пригодные для ночевки поверхности уступили женщинам и детям. Из привезенных одеял, настеленных на пол, соорудили огромную кровать, где и спала детвора, начиная с двух лет. Младше, не считая грудничков, слава Богу, не было. Спали в одежде – укрываться было нечем. Хорошо хоть отопительный сезон еще не закончился, и в кабинетах было тепло. Даже жарко. Иначе бы роженицы в своих тонких больничных халатиках дали бы дубу.
А вот мужчинам повезло меньше – пришлось дежурить по периметру, а в промежутках отсыпаться на сдвинутых столах. То и дело ночью здание изнутри оглашал требовательный крик младенцев, желающих получить свою порцуху материнского молока или выстрелы снаружи. Чуткие беркутовцы вскакивали от резких звуков крика, но, убедившись, что все нормально, снова ложились спать. К утру у многих болела спина и бока, которые были просто не привычны к подобным условиям, но никто не жаловался.