— Ясно. Ну, служи, сержант. Бывай.
Вот так‑то. У пацана родня в Ростове, а он здесь, вообще в другом государстве… А ведь у братьев–славян тоже все не так гладко. И каково этому самому сержанту осознавать, что возможно там сейчас мертвяк кушает его горячо любимую девушку, пока он тут паспорта у бывших капитанов вооруженных сил Украины проверяет. Крышеснос полный! Поэтому‑то, отцы–командиры и не дают свободного времени, чтобы блажь в голову не лезла. Вон, какой блок–пост отбабахали практически за полдня.
Ох ё! Полигон, прилегающий к самой части был огорожен сеткой… Ну Джамшуты, ну дают! Вот уж, действительно, если бы Андрей не знал, что здесь стоят морпехи, то подумал бы, что стройбат. Потому как всем давно известно, что «два солдата из стройбата заменяют экскаватор».
Первое, что бросилось в глаза во дворе – торчащий мертвяк. Им оказался толстый мужик со второго этажа, снимающий здесь квартиру с туго перебинтованной рукой в районе предплечья. Видать, грызнул его кто‑то…
«Вот и до нас докатилось,» – подумалось Андрею, прежде чем прозвучал выстрел.
Пуля прошила черепную коробку насквозь, разбрызгав мозги, и зомбак всей своей стокилограммовой тушей грохнулся прямо на клумбу бабки–цветочницы.
Н–да… не красиво как‑то. Подснежники, нарциссы и труп… Неэстетично.
Дома Андрей первым делом закинул вариться макароны, достал все находки из карманов и набрал Череповца. Тот долго не брал трубку, и Андрей было подумал, что все…спекся Сашка, когда в динамике раздалось нервное «Алё!».
— Здорово! Ты чего так долго не подходил? Я уж было волноваться начал, что тебя схарчили.
Из найденного добра была новенькая кобура, ПМ с запасным магазином в кармашке и чехол, что не могло не радовать, тоже с магазином. Ну что ж! И на безрыбье… Но «суку» заполучить было бы здорово.
— Не поверишь – чуть не схарчили. В подъезде, суки, были… Хорошо хоть ПМ под рукой был, а то был бы как эти… глазастые. Я тогда чуть в штаны не наложил.
— Не наложил – уже легче, стирать меньше придется. Сам‑то куда смотрел?
Иногда у Андрея складывалось впечатление, что Сашке лет пятнадцать, не больше. Потому что вел он себя порой неадекватно. Вернее не так… Вел он себя как ребенок, ну а сам Андрей как старший, по–братски порой отвешивал тому оплеухи. Моральные, конечно.
— Так оно в темноте неподвижно стояло – опять в подъезде лампочки повыкручивали! – попытался оправдаться Череп.
— Понятно… Маруся‑то твоя как? – перевел разговор на другую тему Доронин.
— Хреново… – поник приятель.
— Она…
— Нет, жива… – поспешил объяснить Сашка, – но застряла в универе.