— Ни Леоч! Какого черта вы отключили связь?
Оглянулась — сутулая фигура рядом с вездеходом. Вздохнула:
— От Старшего брата не укроешься.
— Не надо было покидать зону. У нас чрезвычайное положение, не забыли?
Шивон еще чувствовала ладонью рукопожатие сельвенки, думала — ведь за этим, на самом деле, мы сюда летели...
— А у меня это крайний вылет, — сказал вдруг Корда. — Все, вот уходим отсюда, сдаю отчет в орден и на Землю.
Шивон пригляделась. Вроде бы не старый, но по виду разве определишь. Да и эта трубка с кислородом...
Корда глядел на низко висящее в небе белое пластилиновое солнце. При абсолютно черной шевелюре у брата были голубые глаза, светлые, будто вылинявшие
— Пришло подтверждение. Все совсем плохо.
— Я в курсе, — ответила Шивон. — И те, кто там живут, — она кивнула на гибкие деревья невдалеке, — тоже в курсе.
— А откуда вы... — Корда стоял, уставившись на нее, переступая ногами по неуютной мнущейся почве. — Это же бесконтактная планета.
— Кому как, — сказала она. — Мне нужно немедленно связаться с Лингвистическим центром.
***
Но вместо того чтобы связываться с МЛЦ, она не удержалась: вызвала «Джон Гринберг» и попросила разыскать доктора Лорана Дюпре.
— Шивон! — на экране возник Лоран. — Что ты делаешь на Сельве, nom de Dieu? Хватай своих гагаринцев и убирайся оттуда.
— Лоло, — сказала Шивон, — Лоло, у меня тут... контакт.
Сначала он слушал молча, опешив. Потом стал скептически качать головой.
— Слишком поздно, ma puce. Знаешь, сколько всего надо собрать, чтобы официально объявить это контактом? Ты элементарно не успеешь.
— Лоран, тут живые существа, и они говорят по-нашему! Мы не имеем права их здесь оставлять! Я, как полномочный представитель...
— ...запасной козы, — осадил Лоран. — Ты летела с ними не как человек от Лингвистической комиссии, а как доброволец. Нет у тебя никаких полномочий. А МЛЦ возиться с ними не будет, потому что... нету времени.
***
Их было очень мало; душ двадцать, наверное, вместе с детьми.
— Вы все живете здесь? — спросила Шивон у Пилар. Они уже могли изъясняться на пристойном английском.
— Нет. Все живут там, — Пилар кивнула в сторону ползущего за горизонт разноцветного леса. — Но нас там нет. Нам там нельзя.
— Потому что вы помогали Миро-с-корабля? — осторожно спросила Шивон.
— Потому что мы разговаривали, — сказал другой сельвенец. Ему земного имени не дали. — С Миро, с другими. С тобой. Нам нельзя.
— Нельзя разговаривать?
— Вы чужие, — мягко произнесла Пилар. — Мы говорили с чужими. И теперь все кончится. И нам нельзя... там. Со всеми.
***
И она читала им вслух. Это не было утешением, не было обещанием — по крайней мере, сначала ей так казалось. Лишь слова, чужие слова, которые приютившиеся невдалеке от зоны существа могли складывать как угодно. Но складывали почему-то так, что ей становилось неуютно