— Они не агрессивны!
— Если они не сожрали вас за два дня, это еще ничего не значит. Сожрут на третий. Или хуже — будет у нас второй... вирус Ковальского. Как тогда на Делле. Слышали?
— Кто же не слышал, — тихо сказала Шивон.
— Тоже ведь завезли. И не поняли сначала откуда. А когда поняли… — Старший брат сплюнул.
Шивон поглядела в его выцветшие глаза и осознала — бесполезно. Наверное, гагаринец Любко Корда был еще совсем юнцом, когда его отправили на Деллу. И он не повезет сельвенцев. Не потому, что боится что-то там нарушить. Просто та часть присяги, где говорится «не навреди», теперь стучит в его сердце вполне реальным пеплом.
***
И она кричала Лорану — мол, надо же что-то делать, пусть поднимают на ноги Ведомство дальнолета, Красный Крест, миротворцев. Но понимала уже, что никого они не дождутся. Лоран взорвался в конце концов:
— Merde alors, Шивон! Кроме сельвенцев, там только кучка работников-нелегалов и гагаринский корабль. Даже за вами никто не полетит. А за ними — тем более.
***
Тайком она привела Пилар к еще одному Юрию, медику с Берты. Он всякий раз галантно пытался антропоморфировать при виде Шивон; она сочла, что он поможет. Юрий долго причитал насчет недостатка оборудования и времени и в конце концов выдал: дышит кислородом, холоднокровное, по характеристикам — ближе всего к леийцам, ничего способного прямо сейчас заразить экипаж он не заметил, но опять же… Больше всего, конечно, подошла бы Лея, но туда не пустят — туда сейчас никого не пускают, а в Нью-Иерушалаим пускают всех, но там плохой климат, а на Берте давление, а на Рио...
Другой Юрий, которому имя дали при рождении родители-земляне, потихоньку связался с несколькими приятелями из Ведомства и везде получил твердое «нет». Да и все равно, сокрушался потом русский, если Старший брат не дает добро, то ничего не выйдет.
А потом Старший брат поймал ее в коридоре и затащил к себе в кабинет.
— Ради Гагарина, Ни Леоч! — Корда надвинулся за нее, схватил за запястье, сдавил. Шивон машинально отпрянула, впечаталась спиной в стену. — Чего вы добиваетесь? Что вы мне делаете с людьми? Вам горя мало, вы прилетели-улетели, а им — им жить потом с этим!
Он наклонился ближе, дышал со свистом. От него шла волна густой, темной ярости, и Шивон стало страшно.
— Прекратите растравлять мне экипаж. Вы... не понимаете, что делаете. Знаете, чего они навидались в жизни? Вы летаете себе по Галактике и думаете, что все здесь так мирно и гладко! И летали бы себе дальше, и не разрушали бы иллюзию. Нам столько раз приходилось уходить с планеты, потому что там... там помогать уже было некому! И каждый помнит о тех, кого не смог спасти. Каждый!