Там, в крае унылых многоэтажек и редких магазинов, жил Шульц, бывший напарник Дантеса, а теперь — речевой преступник, уволенный из органов. От тюрьмы Шульцу удалось отписаться — во многом благодаря напарнику. Однако он предпочитал лишний раз не попадаться на глаза властям. И другу открыл только после кодового стука.
— Ну и рожа у тебя, Дантес, — с момента своей отставки Шульц стал вольно относиться к излишнему цитированию.
— Загоняли на работе. Плохо без напарника...
— Не намекай, Валя, — вздохнул бывший корректор. — Ты же знаешь, что обратно меня не пустят. Ну, чем тебе помочь?
— Ты креведко, — сообщил Дантес.
— Ну, знаешь, если ты явился меня оскорблять...
— Ты говоришь на олбанском и не можешь обойтись без паразитов. Вдобавок в школе по русскому ты получал только двойки, так что ситуация запущенная. Но я знаю клинику, в которую ты можешь обратиться. Анонимно, разумеется. По совету друга.
***
Клиника находилась почти в самом центре города. Неплохие же деньги приходится платить за аренду, думал Шульц, поднимаясь по узкой лестнице. В приемной пахло отчего-то как в стоматологии: клеенкой и обезболивающим. Его передернуло.
— Добрый день. У вас назначено?
— Не совсем, — помотал головой отставной корректор. — Я, это... как бы... в общем, мне друг посоветовал сюда прийти. У меня, того... паразиты совсем заели, в общем.
— Вам требуется консультация? — белозубо улыбнулась девушка, снова напомнив о стоматологии.
— Ну типа... как бы... да.
— Хорошо. Я доложу доктору о вашем визите. А вас пока попрошу написать небольшой диктант...
Минут через пятнадцать после того, как девушка забрала тест (Шульц надеялся, что сделал правдоподобное количество ошибок), его провели в кабинет к доктору — высокому человеку с доброжелательным, но нечитаемым взглядом.
— Ну что же, господин Шульц, расскажите, что вас беспокоит...
Экс-корректор выложил припасенную легенду, как следует разбавленную паразитами. Доктор почеркал красной ручкой в диктанте и покивал:
— Ну что ж, лечение лучше начать в ближайшие сроки... Вы обратились к нам вовремя. Некоторые запускают речь до такой стадии, что потом, простите, всякая лингвистика бессильна. Варвара рассказала вам про нашу методику?
— Мне друг мой рассказывал, Миша Нестеров. Он это... ну типа еще хуже меня был. А к вам сходил, теперь, грит, все просто супер. Он теперь, как бы, у вас, это, торчит, все время грит, типа дела в клинике...
— Нестеров? — Врач посмотрел на него с удивлением. — Пациента помню, безусловно, но я не видел его с тех пор, как выписал...
— А... ну типа я че-та не так понял... Извиняюсь. А че там насчет методики?