Должна признаться, что первые несколько дней мы были единственными посетителями игротеки. Однако вскоре к нам зачастили любопытные студенты, сперва с изумлением пожирающие глазами странные развлечения великовозрастных дур, а потом рискнувшие присоединиться. Ну и обыгрывали же мы их! Если б мы играли на деньги, то в августе могли бы поехать на Ривьеру. Все-таки интеллект — великая вещь. Особенно весомыми наши успехи были в игре «Смелые астронавты», самой «взрослой» из имеющихся — не для детей трех — пяти или семи — восьми, а для подростков тринадцати — пятнадцати лет. Мы с Настей составляли одну команду, а студенты другую. С помощью жребия определялась планета, на которую мы летим, а там происходили различные чрезвычайные происшествия. Если ты правильно оценивал ситуацию (например, знал, что по Венере не стоит бродить без жаростойкого костюма), то летел дальше, а если совершал ошибку, то терял жизненные единицы. Если же хоть один член экипажа оставался вовсе без жизненных единиц, корабль погибал. Впрочем, единицами можно было делиться друг с другом.
Так вот, за все время в эту игру нас не обыграл никто. И причина не только в моем увлечении журналом «Наука и жизнь», но и в мировоззрении. Представители молодого поколения, воспитанные в условиях рынка, в принципе не способны делиться! «Ха! — хмыкнул Вовочка в ответ на просьбу собственного штурмана одолжить десяток единиц. — Чего это я свои астробаксы тебе отдам? Нашел дурака!» Мы с Настей честно объяснили, что никакие это не астробаксы, а взаимовыручка экипажа, но нам, разумеется, не поверили.
Короче, до обеда нам скучать не приходилось. После обеда тоже, поскольку мы ложились соснуть. Кто-нибудь, возможно, и умеет скучать во сне, а мы нет. Проблема была лишь в том, чтобы не продрыхнуть до ужина, потому что надо было успеть посетить фермера. Фермера обнаружила Настя. На второй же день она с пристрастием вопросила:
— Знаешь ли ты, отчего мы мерзнем?
— От холода, — мудро пояснила я.
— Ничего подобного! Чукчи не мерзнут в сорокаградусный мороз.
— Дело привычки.
— Нет, дело в питании, — подняла палец моя подруга. — Нам не хватает животного белка. Растительный белок мы получаем в достаточных количествах. Я специально включила в наш рацион баночную кукурузу. Кукуруза — просто кладезь растительного белка. Однако организм требует животного, и с ним не поспоришь.
— Тушенки у нас в обрез, — осадила Настю я.
— Кладезь животного белка — парное молоко. Грешно жить в деревне и не оздоровить организм парным молочком. Он нам этого не простит!