Джейн отвернулась от него, расправила, наконец, свою рубашку и надела ее. Она не желала позволить Гранту обнаружить даже намек на боль в своих глазах. Джейн понимала, что любовь была только с одной стороны. С ее.
Внезапно рубашка слетела с ее тела. Джейн испугано поглядела на Гранта.
— Я хотела одеться, так как ты сказал, что мы должны…
— Я знаю, что сказал, — прорычал Грант, опуская ее на одеяло. Притягательность соблазнительного тела, понимание того, насколько обидными были его слова, и ее вздернутый подбородок — попытка не показать эту обиду — все это заставило его забыть о необходимость идти дальше. Давние инстинкты не позволили шепнуть, как много она значит для него. Ставшая привычной за годы пребывания между жизнью и смертью отстраненность не была побеждена. Возможно, никогда не будет. До сих пор жизненно важным для него было сохранить глубоко запрятанной и холодной небольшую, но важную часть своего «я». Но он не может позволить Джейн отдалиться, особенно с этим тщательно сохраняемым безразличным выражением лица. Теперь Джейн принадлежала ему, и ей пора смириться с этим.
Положив руки на ее бедра, он приподнял их и раздвинул. Дыхание Джейн прервалось, она подняла руки и обняла его. Грант легко вошел в нее мощным движением, которое заставило ее тело выгнуться дугой.
Он вошел еще глубже, тесно прижимая к себе податливое тело. Глубинные мышцы ее тела сжались, и он застонал, чувствуя, как дрожь наслаждения пробежала по позвоночнику. Зарывшись пальцами в ее волосы, он поворачивал ее голову до тех пор, пока его губы не нашли ее рот. Потом неистово поцеловал, давая понять, в каком аду он оказался. Джейн немедленно ответила. Ее губы приняли его поцелуй, тело, приподнимаясь, встречало каждый его толчок, частота которых нарастала. Грант хотел погружаться в нее все глубже и глубже, пока они не станут единым целым. Он удерживал ее под собой, тела смыкались в полной близости. Грант наслаждался волнами усиливающегося наслаждения, которое заставляло их сжимать друг друга в объятиях в напряженных попытках достичь пика удовольствия. Когда он был в ней, ему не нужно было больше отдаляться от окружающих. Часть него принадлежала теперь Джейн, и хотя у него никогда не было желания предлагать ей часть себя, возврата к прошлому не было. Грант должен был один идти в деревню, но перед этим хотел насладиться каждой секундой того короткого времени, в течение которого Джейн принадлежала только ему. Она вцепилась в плечи Гранта, удары его тела вытеснили все чувства. Казалось, что он тоже потерял контроль. Движения были исступленными, почти грубыми, а тело таким горячим, что обжигало ее ладони. Глубина его страсти захватила ее, заставила извиваться в мольбе о большем. Неожиданно для нее наслаждение достигло высшей точки. Грант захватил в плен ее губы, чтобы поймать стон удовольствия. Горячая вспышка ее экстаза подхватила его, и он содрогнулся, почувствовав финальную волну, прокатившуюся по всему телу. Теперь Джейн держала его, упавшего на нее в изнеможении. Глаза Гранта были закрыты, дыхание вырывалось с хрипом, а тело блестело от пота.