– Ну вот и хорошо, – улыбнулся барон, подавая ей руку. – Давай вставать. Как тебя зовут, милая?
– Фрида…
– Фрида, расскажи все, что ты помнишь, – вмешался Дан.
Андреас замахал руками:
– Оставь несчастное дитя, Клинок! Как можно быть таким жестокосердным? Неужели не понимаешь, сколько ей пришлось пережить? – Он заботливо укутал Фриду плащом, приобнял за плечи, поддерживая. – Скажи лучше, где ты живешь, красавица? Мы проводим тебя домой.
Дан бросил на друга сердитый взгляд, выразительно постучал пальцем по лбу: печальный случай с Ирмой был слишком свеж в памяти. Вервольф не оставляет в живых намеченную жертву, вернуть девушку домой означает отдать ее на растерзание. К тому же оборотень наверняка убил или покалечил кого-нибудь из ее родных, тогда от Фриды и как от свидетельницы толку не будет.
– Ах да, – спохватился Андреас. – Лучше тебе пойти с нами, милое дитя.
Фрида растерянно топталась на месте, глядя то на одного, то на другого.
– Именем Господа и властью святой инквизиции приказываю следовать за мной, – подытожил Дан.
По дороге в ратушу они так и не встретили ни одного караульного отряда.
Наутро Дана ждали плохие новости.
– Вставай, Клинок! – уже привычно рявкнул над ухом брат Годфрид. – Брат Яков ждет тебя в своей келье!
Шпренгер сидел за столом, перебирал бумаги. Лицо мрачное, склеры покраснели от недосыпа, правый глаз нервно дергался. В углу на скамье съежилась тощая маленькая монахиня.
– Собирай своих, седлайте коней. Поедем в монастырь святой Бригитты, – проговорил инквизитор. – Мать Анна прислала письмо: три дня назад пропала одна из сестер.
У Дана екнуло сердце. Неужели Настя?..
– Некая сестра Агна, – небрежно продолжил Шпренгер. Бросил косой взгляд на монахиню, та еще ниже опустила голову, страшась гнева инквизитора. – Не так давно сестру Агну подозревали в бесноватости, но мать Анна лично поручилась за нее. Вот что бывает, когда слуги божьи проявляют излишнюю мягкосердечность! Ступай, Клинок.
На душе было тяжело. Неужели подруга стала жертвой вервольфа? Но тело не было найдено. Сбежать не могла, она твердо обещала этого не делать.
В казарме уже царила утренняя суета. Ученики натягивали обувь, умывались, плеская в лицо ледяной водой из бочки, переговаривались вполголоса.
– Что ты так мрачен, мой дорогой друг? – с улыбкой спросил Андреас.
Одиллия ведь его сестра, вспомнил Дан. Пришлось рассказывать барону о ее исчезновении. Андреас побледнел:
– Моя Одильхен… Любимица всей семьи… Мать будет вне себя от горя…