Вскоре вся поляна покрылась переплетенными телами, отовсюду раздавались стоны, вопли, вздохи…
Посреди оргии потерянно бродили пятеро мужчин, которые остались без пары. В какой-то момент они остановились, заинтересованно поглядели друг на друга. Потом сделали первые робкие шаги… протянули руки для объятий…
– Этого не надо, – быстро сказал Сенкевич. Он, как все, кто посидел в зоне, был гомофобом.
– Довольно, – приказал Клаус.
Облако испарилось, люди постепенно стали приходить в себя. Кое-кто еще увлеченно совокуплялся, но большинство уже сидели на земле, изумленно оглядывая недавних любовников. Все это очень напоминало финальную сцену из фильма «Парфюмер».
– Теперь, дух Фурфур, покажи людям власть над силами неба, – приказал Клаус.
– Только никого не калечить! – уточнил Сенкевич. – А впрочем… – Он указал на женщину, которая собирала кровь жертвы. – Вот ее.
– Баб же нельзя, чтоб они сдохли? – удивился Клаус.
– Смотря каких. Эту – можно.
Главу секты все равно следовало убрать, а убийцу детей было и не жалко.
Демонолог отдал приказ, тут же с неба обрушилась молния. Ведьма подняла голову и даже не успела вскрикнуть – синяя стрела ударила в правый глаз, на землю упал уже труп с обугленным черепом. Из выжженных глазниц по снегу тянулась кровавая слизь.
Грянул гром, сектанты с воем попадали ниц.
– Теперь я ваш Гроссмейстер, – провозгласил Сенкевич. – Признаете ли вы мою власть?
Согласились все.
– Отпускай, – кивнул Сенкевич.
– О дух Фурфур, поскольку ты старательно выполнил мои требования и был готов и имел желание прийти по моей просьбе, я позволяю тебе удалиться в свою обитель, не причинив вреда и не напугав ни человека, ни животного… – завел Клаус.
Вскоре демон исчез, оставив после себя лишь едкий серный запах.
– Встаньте, – приказал Сенкевич.
Он вышел из круга, сдернул с мертвой ведьмы плащ, прикрыл им девушку на жертвеннике. Совсем молоденькая, лет шестнадцати. Жаль, не успели…
Сенкевич глубоко вдохнул, снова почувствовал озноб и металлический привкус во рту. Как будто попробовал крови, густой, сладковатый запах которой исходил от распростертого перед ним тела. Пересилив дрожь, он громко произнес:
– Слушайте мой первый приказ. Я запрещаю приносить в жертву женщин и детей.