— Нет, — сказал Артём. — В последнее время — нет.
И не соврал. Утром, по возвращении из поликлиники, до экстаза, помнится, дело не дошло.
— Кто вы по профессии?
— Литератор.
— Вот как? А фамилия ваша?
Артём назвался.
— Не слышал, — с сожалением проговорил доктор Безуглов. — Интересно было бы почитать… Я смотрю, вы и здесь работаете? — Он кивнул на лежащий возле пепельницы наладонник. — И как?
— Продуктивнее, чем дома.
— Помогает освежающий душ неприязни?
Неплохо сказано. Надо запомнить. Пригодится.
* * *
Сигареты кончились. Стратополох смял пустую пачку, достал новую.
— Слушайте, а вы не симулянт? — задумчиво спросил доктор Безуглов.
Артём чуть было не смял за компанию и вторую пачку.
— Нет, правда, — вполне дружелюбно и как ни в чём не бывало продолжал лже-Президент (а может, и Президент, кто его знает!). — Нишу вы себе выбрали удобную. Как у Диогена.
— Которого? — огрызнулся Артём. — Их вообще-то несколько было.
— Ну, киника, разумеется. Он считал себя гражданином Вселенной, а вы считаете себя гражданином Сусловского государства. А нет такого государства. Точно так же, как нет такого государства — Вселенная. И получается, что по всем статьям никакой вы не патриот, Артём. Вы скорее… космополит.
Последнее слово гулко отдалось под навесом, хотя произнесено было не громче других. Веранда — словно опустела. Внезапно выяснилось, что присутствующие давно уже молчат, изумлённо прислушиваясь к их разговору.
Стратополох поспешно спрятал наладонник во внутренний карман пиджака и мысленно возблагодарил провидение, что место, отведённое некропатриотам, располагается в непосредственной близости от входа.
— Кажется, пора рвать когти, — шепнул он.
— Вы полагаете?
Стратополох не полагал, он был в этом уверен. Но тут из-за столика по соседству вскочила одна из трёх мегер — та, что помоложе.
— Космополит! — взвизгнула она, указывая на Артёма трясущимся от гнева перстом с коротко, согласно требованиям, остриженным ногтем. — Безродный симулянт! Натурал! Что он здесь делает? До каких пор мы будем терпеть этого…
Последовало мгновенное сужение сознания, немедленно завершившееся аффективным разрядом. Инстинкта самосохранения — как не бывало.
— Грымза фригидная! — проскрежетал Стратополох, порывисто высвобождаясь из тесного пространства между столом и стулом. — Ты уж в чём-нибудь одном обвиняй: или извращенец, или натурал!..
Все смотрели на него, гадливо усмехаясь.
— Чего уставились?! — рявкнул он, самоубийственно устремляясь в самое чрево веранды. — Вы же все для меня предатели! Изменники Родины! Что вы тут из себя корчите? И не надо мне рассказывать, как нам плохо жилось в Суслове! Как бы ни жилось, а Суслову я присягал! И вы присягали! Но я своей присяге верен до сих пор, а вот вы…