Батула бросил Дориану запасное копье, тот аккуратно поймал его, одним движением повернул и вонзил блестящее острие в живот следующего противника.
В первые же несколько минут натиска с обеих сторон ряды турок были разорваны, и, пока в них царило смятение, в потерявший стройность фронт ударила с юга основная армия.
Сошедшиеся армии поворачивались, как захваченная водоворотом масса обломков, шум стоял оглушительный: воины рубили и кололи, кричали и умирали. Так не могло продолжаться долго: слишком ошеломлены были одни и слишком яростно нападали другие. Атакованные с фронта и с флангов, повсюду уступающие в числе турки дрогнули и начали отступать. Арабы почувствовали приближение победы и усилили натиск; как волки — умирающего верблюда, они окружили противника и рвали его, выли, отгрызали куски, пока враг не дрогнул окончательно и не распался на разрозненные убегающие группы.
Первый натиск привел Дориана в самую гущу врагов, и на одно отчаянное мгновение их с Батулой окружили.
У него в руках сломалось второе копье, и он выхватил саблю и рубил и колол, пока правая рука не покрылась до самого плеча кровью турок.
Неожиданно ярость окружавших Дориана врагов схлынула, все они повернули лошадей в тыл. Дориан видел, как многие бросали оружие при виде прорывающихся сквозь бреши во фронте арабов. Турки, бросаясь наутек, пускали лошадей галопом, настегивали их хлыстами.
— Вперед! — закричал Дориан. — Все за ними! Рубите их!
Смешавшись, как вода с маслом, две армии вместе устремились назад по равнине. Арабы кричали и размахивали окровавленными саблями; битва превратилась в погоню, турки почти не пытались обороняться. Некоторые падали с лошадей и вставали на колени перед нападающими, умоляя о милосердии, но арабы на скаку небрежно пронзали их копьями и останавливали лошадей, чтобы снять с трупов украшения и оружие.
Дориан пробивался в тыл отступающих. Он видел впереди, что турецкое командование давно оставило поле боя и поспешно удалялось по равнине.
Командующий и все его военачальники верхом на лошадях и верблюдах скакали к городу. Но из всего этого множества Дориану нужен был только один человек.
— Где Заян аль-Дин? — крикнул он Батуле. Ранее в этот же день Дориан видел Заяна, когда армия выходила из ворот Маската. Заян аль-Дин был с турецкими военачальниками, он ехал за турецким командующим в доспехах и потрясал копьем, как будто рвался в бой. С ним был Абубакер, его старый приятель и приспешник еще с дней зенана. Абубакер стал высоким и стройным, отрастил длинные усы и тоже был одет как воин. И хотя два старых недруга проехали на расстоянии вытянутого копья от Дориана, они не узнали его в рядах масакара, потому что Дориан сидел верхом на незнакомом верблюде, а его лицо и рыжие волосы скрывал черный тюрбан.