— Мои рыбки ждут тебя. Иди с богом, Бин-Набула.
Солдаты сбросили старика с края утеса, и одежда вздулась вокруг него при падении.
Некоторые кричат в течение всего падения — Заян аль-Дин наслаждался этими криками. Но Бин-Набула молча ударился о воду. Инерция увлекла его на глубину, потом потревоженная поверхность успокоилась, и они увидели, как жертва всплывает. Он барахтался, пытаясь не нырять с головой, вода вокруг него покраснела.
Заян аль-Дин дрожащим пальцем показал вниз и возбужденно закричал:
— Посмотрите на моих любимых рыбок!
Из глубины поднимались темные тени, ускоряясь при приближении, кружили возле барахтающегося старика.
— Да, мои маленькие, сюда! Сюда!
Первая акула устремилась вперед, и Бин-Набулу утащили в глубину. Но вода была такая прозрачная, что Заян аль-Дин видел все подробности пиршества, которое сам и устроил.
Когда развлечение закончилось и смотреть больше было не на что, Заян вернулся на подушки и приказал подать шербет. Потом подозвал брата.
— Славная работа, Абубакер, но мне больше нравится, когда они кричат.
— Бин-Набула всегда был упрямым старым козлом, — согласился Абубакер. — В списке, который ты мне представил, было шестьсот двенадцать имен. Грустно об этом говорить, о великий, но Бин-Набула значился там шестисотым. Мы почти исчерпали перечень.
— Нет. Нет, дорогой брат, еще не все. С одним из моих злейших врагов мы еще не покончили.
— Назови мне имя этого негодяя. — Абубакер оскалил кривые зубы в гримасе, которую трудно было назвать улыбкой. — Скажи мне, где его найти, и я отыщу его для тебя.
— Но, брат мой, ты хорошо его знаешь. У тебя тоже есть с ним счеты.
Заян аль-Дин наклонился вперед — живот свесился ему на колени — и задрал край одеяния. Осторожно помассировал искалеченную ногу.
— Даже спустя столько лет нога у меня болит перед грозой. — В глазах Абубакера мелькнуло понимание, а Заян аль-Дин негромко продолжил: — Мне не понравилось, что меня на веревке провели в ворота Маската.
— Аль-Салил, — кивнул Абубакер. — Рыжеголовый зеленоглазый дьявол. Я знаю, где его найти. Наш святой батюшка, да благословит Аллах его память, послал его в Африку, расчистить торговые маршруты наших караванов.
— Бери столько кораблей, сколько нужно, Абубакер. Отправляйся в Африку. Найди его. И приведи ко мне, сломленного, если хочешь, но живого. Ты меня понял?
— Сломленного, но не мертвого. Я хорошо тебя понял, о великий.
Ясмини вошла с берега в воду. Она выпятила свой плоский живот и подняла руки над головой. Дориан лежал на чистом белом песке и смотрел на нее.
Хотя всего несколько минут назад они занимались любовью, ему никогда не надоедало смотреть на ее тело, словно вырезанное из слоновой кости. Покинув удушающие стены зенана, Ясмини расцвела. Ее волновало все, что она видела вокруг, в ней кипел бурный интерес; а когда они оставались одни, ее чувство юмора и умение забавляться очаровывали Дориана.