— Правда, правда…
— Зато потом я его так отметелила!..
"Есть женщины в… японских селеньях — майорами их все с опаской зовут. Пришельца на лету остановят и хобот ему оторвут".
Не хокку, зато жизненно.
Кстати, вопрос. Стоит ли говорить об этом Аске или нет? Если она и дальше будет думать, что хватит уже предаваться глупым мечтам о её разлюбезном Кадзи, то… То что? Прекратит маяться дурью или будет маяться ею ещё больше — вот в чём вопрос.
Но с другой стороны — ложь до добра не доводит… Ещё пару очков в вашу копилочку, гроссмейстер?
* * *
— Ах, он паршивый кобель! Гадкий… Мерзкий… Вонючий…
— Козёл, — услужливо подсказал я мерящей шагами кабинет командира Аске.
— Козёл! — прорычала, полыхающая от ярости, рыжая.
— Свинья неблагодарная.
— Свинья неблагодарная!
— Дегенерат.
— Дегенерат!
— Лапочка.
— Лап… Чего?! — Лэнгли сбилась с шага и бросила на меня гневный взгляд.
— Я говорю — контрацептив штопанный, — безмятежно произнёс я, покачиваясь на стуле.
— Конацу… Чего?! Ты издеваешься, что ли?!
— Ну как вы только могли такое подумать, фройляйн! Всё, я оскорблён. А ведь кто принёс вам такие прекрасные новости, а?
— То, что Кадзи лез с поцелуями к Мисато — это по-твоему прекрасная новость? — у немки отчётливо задёргалась правая бровь. Мда, милочка… А брови-то у тебя ни к чёрту… Scheisse! То есть нервы! Конечно же, нервы!..
— А то! Разве не прекрасно, что она не ответила ему взаимностью?
— Чёрт. Ладно, ты прав, — вынуждена была признать Лэнгли.
— Пункт первый — командир всегда прав, — наставительно произнёс я. — Пункт второй — если командир не прав, то смотри пункт первый. Я тебе плохого не посоветую, Аска. Мне нужно максимально боеспособное подразделение. И лучше злое, чем корчащееся в депрессии!
Дверь в кабинет резко распахнулась, по-видимому, открытая мощным пинком. В дверном проёме нарисовалась запредельно мрачная и явно злая Кацураги.
— Полковник жесток, — процедила Мисато. — Много отчётов и рапортов. Очень много. Я больше не хочу проливать чернила — теперь я хочу проливать кровь.
Майор обвела комнату тяжёлым взглядом и поочерёдно задержалась на мне и Аске. Рыжая на всякий случай успокоилась, пискнула и начала пятиться. Я (тоже на всякий случай) решил всё-таки встать с командирского кресла.
— Два тунеядца, — нехорошо прищурилась Кацураги. — Ваша кровь порадует меня.
— А я докладную записку пишу, как и было приказано, — быстро произнёс я. — Я не тунеядец, я — хороший.
— Прогиб засчитан, — милостиво кивнула командир. — Ну, значит начну с Аски, а тебя оставлю на десерт…
— Кровь для кровавого бога! — добавил я в происходящее ещё одну капельку безумия. — Черепа для трона черепов!