Делаю заказ, дежурный диспетчер обещает два такси в течение десяти минут. Мальчишки обсуждают футбольные новости, Эмили спрашивает, собираюсь ли я сходить куда-нибудь во время летнего фестиваля. Отвечаю, что еще не видела программы, и она рассказывает о паре-другой мероприятий сверх основной программы, заинтересовавших ее. Мы обсуждаем достоинства разных мест, где проводятся представления, а тут и первая машина при езжает. Я сажаю в нее Эмили с мальчиками, даю водителю деньги.
— Послушай, — говорю я Эмили на прощание, — если захочешь поближе познакомиться с работой терапевта, сообщи. Обязательно, слышишь?
— Хорошо, — отвечает она и улыбается нам с Марком. — До свидания.
Такси отъезжает, и все трое машут нам из заднего окна.
Марк подцепляет носком ботинка камешек, несколько секунд удерживает его, а потом подбрасывает высоко в воздух. На его футболке все еще видно кровавое пятно, но теперь он не обращает на него внимания.
— Лив… Не рассказывайте об этом маме, ладно?
— Боюсь, придется. А ты что, не собираешься?
— Ей это очень не понравится. — Он ставит ногу на землю. Камешек катится в канавку. — На месяц запрет меня дома и никуда не пустит.
— К сожалению, все могло кончиться гораздо хуже. А ты знаешь, Марк, ведь доктор Уокер уверен, что Робби перебрал бутирата.
Он смотрит на меня безучастно.
— Надо выяснить, как такое могло случиться, — продолжаю я.
— Доктор ошибся.
— Этот доктор очень опытный, он не мог ошибиться. И если вы с Робби говорите правду…
— Да правду мы говорим, правду! — кричит он, ероша волосы. — Господи! Ну почему нам никто не верит?
— Да потому, что легче поверить в то, что он сам принял наркотики, а теперь врет, чем в то, что ему их подсунули.
— Нет, он не врет.
— Тогда как препарат попал в его организм?
На минуту он умолкает, не зная, что ответить.
— Я вот что думаю. Не исключено, что кто-то действительно незаметно подмешал, — замечаю я.
Марк подцепляет носком ботинка еще один камешек, но тот не удерживается и падает.
— Никто из наших не мог этого сделать, — говорит он.
— Сам понимаешь, все будут думать, что Робби попробовал, не рассчитал и перебрал, поэтому и потерял сознание.
— Ну да. — Марк смотрит на меня сквозь густые, падающие на глаза пряди. — Но вы-то верите нам?
— Верю, если уж на то пошло. Но ведь ты соврал мне про то, где вы провели вечер.
— Я хотел как лучше.
— Врать можно, только если не хочешь сделать кому-нибудь больно. — (Он поджимает губы.) — Во всяком случае, если Робби действительно кто-то подмешал наркотики, это преступление, и надо сообщить в полицию.