— Что ты имела в виду, когда сказала «от всех этих дел»? Каких дел?
Она смотрит мне в глаза и словно не понимает.
— Ты сказала, что у Тесс «от всех этих дел крыша со страха поехала».
— Мы вместе залезли к вам в дом, — беспечно, почти весело говорит она. — И написали слово «убийца» на стене в гостиной.
Я потрясена, но это быстро проходит — разве не такого я ожидала? Мне даже становится легче, ведь я попала в самую точку. Но за облегчением тут же накатывает злость. Нет, мне нельзя рисковать, надо держаться.
«Если надпись на стене — ее работа, тогда и Робби она чуть не убила?» Трясу головой, чтобы отогнать эту мысль.
— А зачем? — спрашиваю.
— Это Тесс придумала. Когда вас выдвинули на премию «Женщина города», я очень расстроилась, а Тесс и говорит: возьми и отомсти.
— Это было в сентябре?
— Да. Я про вас к тому времени уже все знала, дневник отца еще раньше нашла, когда его снова забрали в клинику, а я наводила порядок на чердаке. — Она вскидывает голову. — Вы только представьте. Я узнаю, что мою мать убила доктор Нотон, расстраиваюсь, не знаю, что делать с этим открытием, и вдруг читаю про вас в газетах. Что вы приехали из Ирландии, что ваша девичья фамилия Нотон, что вы учились в Эдинбурге и работали в нейрохирургическом отделении. А теперь вы трудитесь терапевтом и творите добрые дела, ну прямо благодетельница всего человечества. Чуть ли не лечите рак или еще что-то там такое. А на самом деле вы никто, ноль без палочки!
— Не совсем. Да, я обыкновенный человек, грешный, как и многие, способна совершать ошибки. А потом жалеть об этом.
— Тесс считала, что я обязана вам отомстить, но вы меня очень заинтересовали. Захотелось с вами познакомиться поближе, а когда увидела, что у вас есть сын по чти моего возраста, поняла, что для меня лучше не придумаешь.
— И ты вступила в хоккейный клуб?
— К счастью, там мало что требуют. Тренировки только по пятницам, а я в это время уже жила и училась в академии. — Она пожимает плечами. — Все складывалось просто как в сказке.
— Ты пришла ко мне в дом под чужим именем, обманным путем. Тебе не кажется, что это уже перебор?
— У меня в жизни сплошной перебор. — Секунду она о чем-то думает, лицо серьезно. — А знаете, у вас хорошая семья.
— Знаю.
— Я бывала в разных семьях, и все они жили на пороге нищеты. Но вы все такие добрые, всегда готовы помочь и такие веселые. Я даже серьезно подумывала, не бросить ли это дело. Я Эмили, и все эту Эмили любят. Так здорово, когда все тебя любят. — Она смеется. — Вы не смотрите, это смех сквозь слезы, потому что Кирсти никто не любит. Наверняка вы разговаривали обо мне с девчонками из академии, и они вам все рассказали.